Душа планеты
Шрифт:
Эта комната была так же эксцентрична, как и ее хозяйка. Всюду, на обшитых металлическими листами стенах, были криво расклеены рисунки, фотографии, на письменном столе лежали листы бумаги, испещренные рукописным текстом, и голограммное устройство для написания и чтения книг. Такие штуки я видела у нашей учительницы по всемирному языку.
Кровать, хотя и была узкая, занимала половину комнатушки, удивительно, как сюда еще поместился громоздкий шкаф, в котором, наверное, Ричи хранила свой фриковский гардероб.
– Знаешь, - протянула Ричи, - а я видела тебя… Когда еще была снаружи…не в этом треклятом
Постепенно начало вспоминаться все то, что случилось со мной перед тем, как я оказалась здесь. Сначала меня столкнули с крыши, но меня спас какой-то мужчина, потом шатл…улыбающаяся фрика, встреча с Эвелисой, я еду в лифте наверх, узнаю, что клуб закрыт, захожу в лифт и… что-то сияет у меня перед глазами… а потом я оказываюсь здесь. Что же могло произойти тогда со мной?
– Я помню тебя… А меня ведь тоже в тот день толкнули с крыши, - сказала я, – но потом меня спас мужчина.
– Это была проверка. Они проверяли, есть ли у тебя Дар. Ты хорошо его скрываешь, раз они вышли на тебя так поздно. Как и тот мальчик в мед-отсеке. Его способность заключается в том, чтобы скрыть Дар. Я не чувствую присутствия Дара в нем. Но в тебе чувствую, хотя и слабо.
Ричи села на крутящийся стул возле письменного стола, жестом приглашая меня сесть на кровать.
– Я не скрывала его… Я и не знала, что он есть, – пожала я плечами, садясь.
– Тебе надо поговорить с Воин. Она провидица. Она видит, у кого как проявляется Дар. Хочешь есть?
Я кивнула. Да, я была ужасна голодна. Ричи достала из верхнего ящика стола батончики со вкусом картошки пюре и свежих овощей - такие мама иногда брала на работу - и протянула мне.
– Ты пишешь книги? – спросила я, указывая на ГКПП (голографический книгопечатный прибор) и попутно жуя батончик.
– Да, это мое хобби, – ответила Ричи. – Да вот только некому их читать. Ни один человек, из живущих тут, не ценит искусство.
– Я люблю рисовать…
Так мы болтали очень долго, пока я не начала засыпать.
– Ложись на мою кровать, - сказала Ричи. – Я все равно не усну.
Она выключила основной свет и включила ночник.
***
Ричи села за письменный стол и стала приводить его в порядок, собирая листы в одну стопку. Среди них фрика обнаружила портрет молодого человека, выполненный карандашом на пожелтевшем от времени листке. Смахнув с лица прядь ядовито-зеленых волос, которые стали жесткими от интенсивного перекрашивания, она пригляделась к рисунку и тихо вздохнула. Да, она помнила этого человека и помнила, как рисовала его.
Когда-то, до того, как была создана СВ, Ричи была простой девушкой, не выделявшейся из толпы. Семь лет назад она даже и не могла представить, во что превратиться ее жизнь.
Тогда она впервые побывала в столице Милирии – городе Леморсе. Ричи приехала сюда, что бы показать свою книгу одному из столичных издательств. Девушка давно писала книги, и вот, наконец, решила попробовать издать хотя бы одну. И, вместо того, чтобы отправить
На накопленные за три года работы в художественной студии «Лиана» деньги, девушка сняла номер в недорогой гостинице недалеко от центра Леморса. В первый же день Ричи пошла гулять по городу, посещая разные огромные торговые центры, самые высокие крыши, закоулки… Вернувшись только к вечеру, она зашла в суши-бар, находящийся на крыше отеля. Вечером отсюда просто замечательный вид; мириады огней рассыпаны по ночному городу, словно драгоценные камни по черному шелку. Неспроста большинство кафе и ресторанов находятся именно на крышах.
Как и во всех маленьких кафе, там оказалось очень уютно, играла спокойная музыка, да и народу здесь было мало, поэтому не было шумно. Ричи сделала заказ по электронному дисплею, прикрепленному к столику, и достала свой ГКПП. Стала писать продолжение книги, начало которой через три дня увидит издательство. Мысли текли сами собой, девушка лишь успевала их записывать, и не заметила, когда принесли заказ.
– Вы писательница? – Ричи подняла голову от ГКПП. Голос официанта спугнул все мысли, которые она и так не успевала записывать.
– А?... Да-да, - запинаясь, ответила она, – любитель… Еще немного художник…
Он поставил на стол поднос с заказанными ею нигиридзуси[5] и зеленым чаем.
– Я присяду? – спросил он.
– Пока наш босс не видит. Знаете, так скучно здесь работать… Вижу, вы ценитель суши.
Официант едва заметно улыбнулся, Ричи не смогла не улыбнуться в ответ. Она убрала ГКПП в сумочку, чувствуя, что поток мыслей иссяк.
Девушка оглядела своего собеседника. На вид ему было лет двадцать-двадцать пять Темно-каштановые волосы, аккуратно подстриженные, не мешались и не спадали на высокий лоб, не загораживая ему обзор. Серые глаза, прямо как и у нее самой, лучились добротой.
Одет он был в униформу, которую носили все официанты данного заведения.
– Есть немного.
– Ничего не понимаю в этом, - парень демонстративно скривился.
Прежде чем Ричи, наконец, приступила к своему заказу, она болтала с официантом о разных пустяках еще минут десять. Приятный человек, подумала она. «И как я могла забыть спросить, как его зовут?»
Покончив с нигири, девушка спустилась в свой номер и сразу же пошла принимать душ. Образ официанта плотно застрял в голове, и она решила смыть его струями прохладной воды. «Нельзя влюбляться. Или уеду в Викторию с разбитым сердцем». Вода струилась вдоль тела, и ее звук успокаивал. Начало клонить ко сну. Выключив душ, девушка посмотрела на себя в зеркало во весь рост, висевшее в душевой. Худое скуластое треугольное лицо обрамляли темные, слипшиеся от воды волосы. Когда они не мокрые, они пышные и рыжевато-золотистые, поэтому Ричи неизменно носила аккуратное и ровное каре. Смугловатая кожа, веснушки на щеках, серые с желтоватыми прожилками глаза, которые она никогда не красила – такой Ричи помнила себя всегда.