Душа Ужаса. Мозаика осколков души
Шрифт:
— Не желаю этого слышать! Спи!
Несмотря на это «распоряжение» самого Фаула сон сморил первым, но все же он почувствовал, как на его плечо легла рука. Совсем как раньше, когда они сотни раз засыпали вместе. И это радовало.
Потом был вечер и неспешное пробуждение, и поцелуй,
В этот раз Фаулу удалось то, что не получалось во все предыдущие разы: он наконец-то испил до дна все то, что так мучило Деймоса на протяжении тысячелетий. Его сил и способностей хватило на это.
А на следующий вечер Деймос проснулся раньше него. Фаул застал вампира у окна и улыбнулся:
— Ты бесшумен, как всегда.
— Тебя это до сих пор раздражает?
— Хм, не думаю, — Фаул накинул халат и подошел к другу.
— Там снег идет. Такой пушистый, — заметил Деймос, и его губы тронула слабая улыбка, но она показалась светлее тысячи свечей. — Оказывается, я его так давно не видел. И тебя тоже.
— Мы столько раз встречались и расставались, и встречались вновь. На день, на год или на век, — Фаул излишне внимательно следил за падением снежинок, словно боялся спугнуть это ощущение. И все-таки продолжил мысль: — Но каждый раз…
Он даже вздрогнул, когда руки обхватили его сзади за талию, и глубокий, полностью восстановившийся баритон тихо спросил в самое ухо:
— Так, может, просто не стоило расставаться?
Фаул постарался сдержать участившееся сердцебиение, спросив:
— И ты сможешь, наконец,
— Ты сам принес мне прощение, Мора, — улыбка Деймоса стала заметнее, и объятья крепче.
— В самом деле? — голос Фаула приобрел игривые нотки.
— Мне показалось, или кто-то кокетничает? — Деймос сам увлек его в сторону кровати.
— Нет. Но мы сходились много раз, и всегда я рано или поздно чувствовал, что должен уйти, что так будет лучше.
— Для кого?
— Тебя, в первую очередь.
— Глупости, — фыркнул Деймос, и, прикоснувшись к щеке партнера, заставил его посмотреть на себя. — Я ведь никогда тебя не гнал и не возражал против твоего постоянного присутствия.
— Никогда… — удивленно проговорил Фаул, сразу вспомнив давний разговор с Менестрес, что если Деймос рано или поздно отстраняется от всех, то вовсе не значит, что от него.
Видимо, ход его мыслей слишком явно отразился на лице, так как Деймос издал тихий смешок, потом последовал поцелуй в шею, как раз над яремной веной, и тихие слова:
— Ты никогда не обременял меня. Наоборот, наполнял жаждой жить, почти забытыми теплыми чувствами.
— Ты…
— Да.
Пусть главные слова так и остались невысказанными, но оба прекрасно поняли друг друга. Ведь столько веков прошло! Вот только уяснить все смогли лишь сейчас. Что расставаться ни к чему, если души тянуться друг к другу. Тем более душа Деймоса наконец-то воскресла из пепла, подобно Фениксу.
Die et nochte
In vita et in morte…