Душа
Шрифт:
– Что?
– покраснела Мейда.
– Эротизм, - повторил Аяо.
– Ты очень эротична.
Она вспыхнула и потупила взгляд.
– И это очень скучно!
– закричал Аяо.
– Но почему?
– ужаснулась Мейда. Она была поражена в самое сердечко.
– Да потому, - сказал он, - что чистый эротизм никого не интересует. Ну, потерся он палкой о дырку, и чего? Мускулистый самец трахает похотливых девок. Скукота.
– Я не похотливая девка...
– робко возразила Мейда, но он перебил ее:
– Нет, ты именно такая. Зачем ты терлась о меня?
– Чтобы
– Это порочный путь, - наставительно произнес Ацумори.
– Вот что я тебе скажу, Мейда-чан. Ты должна быть противоречивой и драматичной. Например, ты можешь ненавидеть меня, но при этом сожительствовать со мной.
Мейда глубоко задумалась.
– Это как?
– Скажем, я глубоко противен тебе. Не спорь. Так вот, я тебе противен, но при этом ты желаешь меня. Гмм. Нет, не так. Ты, Мейда, испытываешь ко мне странные чувства. Ненавидишь, но считаешь меня интересным. Потому что Аяо Ацумори использует зловещие феромоны, чтобы поработить тебя.
– Но я ведь...
– запротестовала Мейда.
– Или вот что, - продолжил Аяо.
– Ты - биоробот!
Мейда молча пришла в ужас.
– Ты биоробот, и твоя главная задача - родить от меня ребенка-чудовище. И потому ты пытаешься меня соблазнить. Испытывая ко мне искреннее презрение, ты угождаешь мне и трешься о меня своим, несомненно прекрасным, телом.
– У меня прекрасное тело?...
– Да, - сказал, как отрезал, Аяо.
Он сел в кресле и застыл, как римский орел.
– Так вот, - продолжил Аяо, не глядя на Мейду.
– Ты должна подумать, как придать своему в данный момент плоскому характеру неоднозначности, драмы, добавить внутреннего конфликта.
– Но как?
– пролепетала Мейда, приняв, видимо, его слова всерьез.
– Подумай. Или нет. Я подумаю и позже сообщу тебе.
– Х-хорошо.
– Ты действительно пластична, - одобрительно произнес Аяо.
– Вот бы все люди были такими.
– Ура!
– Мейда запрыгала по комнате.
Чуть позже Мейда сидела на его коленях, а Аяо рассказывал о своих успехах.
– Я следил за Куми, - сказал он.
– Зачем?
– Я хотел лучше узнать ее. И узнал, что она занимается сексом со взрослыми мужчинами. Какой позор, какое распутство, - неодобрительно произнес Аяо.
– Я должен остановить ее и наказать виновных.
– Зачем?
– обиженно спросила Мейда.
– Вам что, она понравилась?
– Нет, - подумав, ответил Аяо.
– Но я против секса взрослых и детей, я в таких отношениях традиционен. Я ненавижу зло. Это концептуально. И потом, я изучаю человеческую природу. Я хочу знать, зачем подростку трахаться со взрослыми мужчинами.
– Это очень просто...
– начала Мейда, но в этот момент хлопнула дверь.
– Уходи, - сказал Аяо.
Мейда стремглав бросилась к шкафу и затаилась там.
Аяо же пригладил волосы, отряхнул штаны на коленях, где сидела Мейда, и принял невинный вид. В комнату вошла сестра.
Ее звали Ацумори Аяме. Она работала медсестрой в одной из токийских клиник и зарабатывала достаточно - чтобы прокормить себя и младшего брата. Именно Аяме вырастила и воспитала Аяо. Не родители. Они уехали за границу -
Аяо сомневался, что они вообще живы.
– Я дома, - сказала сестра, с отвращением оглядывая Аяо.
– Ты приготовил-то мне ужин, недоумок? Я тебе говорила: свари чай, завари рамен. Ты ведь этого не сделал, да?
– Нет, - безмятежно сказал Аяо.
– Как всегда. Никакой пользы от тебя, - сказала сестра. Она сняла кепку и вздохнула.
– Я сама заварю.
– Хорошо, - сказал Аяо.
– Нет, не хорошо, - возразила Аяме.
Он промолчал.
Сестра выждала немного, думая, что он будет продолжать. Но Аяо молчал, так как сказать ему было нечего. Аяме еще раз вздохнула и пошла к себе. Аяме и понятия не имела, что у него появилась Мейда.
Интересно, что она была сказала по этому поводу?
И увидела ли бы она вообще Мейду? Вдруг Мейда - ненастоящая... Аяо замотал головой. Не, Мейда, она настоящая. Он просто не смог бы выдумать насколько неподходящего себе персонажа. Гетехромные глаза? Нет, она точно настоящая.
– Ацумори-сама?
– пискнула из шкафа Мейда.
– Сиди уж, - сказал он.
– Я иду ужинать. Тебе ведь питаться необязательно?
– Вообще-то...
– начала Мейда.
– Необязательно. Да, я так и знал. Сиди. Позже обсудим, как тебе следует себя вести. Проведем мозговой штурм.
Аяо задумался, вспомнил свои скудные познания в английском и выдал:
– Brain storm. Или brain-ring? А, неважно.
– Brainstorming, - подсказала Мейда, но он уже не слушал ее.
3.
"Я хочу принять католическую веру, - решил поутру Аяо, одеваясь.
– Я должен сблизиться с европейцами. Лишь христианский Бог сможет понять меня, мой мятущийся дух. Он добр. Он милосерден, хоть и топил людей в океане".
Двадцать шесть японских мучеников - двадцать шесть жителей Нагасаки, которые всем сердцем приняли христианскую веру, наслушавшись отцов-миссионеров - были казнены по приказу Тоетоми Хидееши. Им отрубили уши, затем распяли на больших деревянных крестах на расстоянии шести метров друг от друга. Двадцать шесть солдат одновременно пронзили их копьями. Их трупы бросили в море, а ветхие робы, в которых их казнили, раздали местным католикам.
"Посмотрим, воскреснут ли они, как воскрес этот... Куристос", - сказал лорд Тоетоми. К тому времени он уже потерпел поражение от корейцев в Войне Семи Лет и нес на себе груз позора.
Мученики не вокресли, и лорд Тоетоми успокоился. Куристос показал себя бессильным богом - значит, с его поддаными можно делать все, что угодно; Куристос не ответит.
"Истинная сила не в том, чтобы карать, - мысленно возразил Аяо покойному сегуну.
– Истинная сила - это та власть, которую обрела Церковь Христова во всем мире. Власть над разумом, над помыслами, над загробной жизнью. Вот ты, Тоетоми - просто болван. Обратись ты в христианство, и Церковь Имени Его возвеличила бы тебя. Может, тебя бы даже канонизировали. И мы бы все поклонялись раскрашенной доске с твоим портретом".