Душегуб

Жилин Сергей Александрович

Видимо, нет, раз так долго скрипят шестерёнки у него в голове. В конце концов, он просто махнул рукой, призывая входить. Марк нетерпеливо подтолкнул меня к двери. Пора зайти в гости к покойному дяде.

Стоило переступить порог, как на меня хлынул до боли знакомый запах. Да, именно так и воняла моя берлога. Пол скрипит именно так, как и должен, всё вокруг именно такое, каким и должно быть.

Тесная прихожая: справа на вешалке висят куртки, пальто и шарфы. На антресолях впитывают пыль старые коробки и банки. У стены в ряд выстроилась обувь, заботливо подлатанная и неизменно вычищенная. Как рассказывал

сам Энгриль, его к чистоте и порядку приучил отец-военный. Один из последних военных на Земле.

Оставляя на полу грязные следы, я свернула из коридора налево. Вот и центральная комната в доме — кабинет дяди. Справа стоит громадный пузатый комод с ещё довоенными фотографиями родителей Энгриля. Позади него припрятаны веник с совком. Стена по правую руку увешана выцветшими картинами вперемежку с любимыми дядиными гербариями. Сохранился даже тот, что когда-то делала я. Две двери: одна ведёт на кухню, другая — в спальные комнаты.

В дальнем углу приютился шкаф, заполненный частично книгами, частично инструментами, частично какими-то ненужными деталями, которые обязательно найдутся в каждом доме. Их наличие всякий аргументирует по-детски наивным и глупым «пригодится». Рядом приставлен сундук, где под ворохом тряпья спрятан армейский автомат, естественно, без патронов.

У дальней стены горит камин. Топится спилами с лесопилки: всем желающим раздают задарма эти, по сути, отходы. Сбоку свалена знатная стопка — ещё больше в сарае за домом.

В другом углу музейным экспонатом стоит целёхонький компьютер. Понятное дело, его без электричества не запустишь. Первое время пользовались батарейками и аккумуляторами, потом те кончились, как и топливо для генераторов. Слышала, пробовали некоторые оживить электростанции, но что-то с этим не заладилось.

У окна расположился просторный стол Энгриля. С дьявольской педантичностью на нём разложены стопки бумаг и писчие принадлежности. Свеча в подсвечнике загаживает воском столешницу, чего дядя бы никогда не допустил. Он сам, кстати, лежит, свернувшись калачиком, на зеленоватом половике. Над ним склонился молодой полицейский Сэм. По тонким чертам лица, узким глазам и беспокойно дёргающему носу легко узнать однокашника. Присев на корточки, он внимательно пялится в лицо Энгриля и постукивает маленьким блокнотом себе по колену.

Как только увидел гостей, Сэм выпрямился и отступил на шаг от трупа. Задумчиво потрепав себя за кудрявый затылок, он внимательнейшим образом осмотрел меня.

Выскочив из-за спины, к полицейскому направился Марк:

— Что тут у тебя? — по-деловому осведомился здоровяк.

— Труп.

— Понятное дело, — озлобился Ферран. — Вот тут записка от Тима — этим делом займусь я.

Нехотя убрав от меня пристальный взор, Сэм занялся запиской. При чтении шевелит губами, прямо как в школе. Самой уже надоело отмечать, насколько же здесь всё по-старому.

— Ты теперь вроде полицейского, Марк? Так ведь?

— Да, на испытательном сроке.

— А говорил, что он тебя быстро простит, что легко восстановишься, — усмехнулся над здоровяком худой, как гвоздь Сэм. — А эта Кейт с тобой… она…

— Это племянница Энгриля.

Словно ошпаренный кипятком, введённым через клизму, кудрявый полисмен бросил в меня ошарашенный взгляд. Пару секунд потребовались ему для опознания, после чего

он ударил себя в лоб и расплылся в улыбке идиота.

Тут же Сэм оказался рядом с протянутой рукой:

— О, Кейт, извини, не узнал… Давно не виделись… А тут такое… Мои соболезнования.

— Пустое, Сэм, — равнодушно пожала я ладонь однокашника.

— Ты сильно изменилась…

— Сэм! — прикрикнул на коллегу Марк. — Что там с Энгрилем?

Парень суетливо завозился в блокноте — ему пришлось напрочь забыть обо мне. Непослушные пальцы долго ковырялись в засаленных страницах.

— Покойный — Энгриль Хасс, убит, предположительно, в два-три часа ночи, двадцатого октября. Убит выстрелом в сердце, смерть наступила мгновенно. Найден утром в десять часов шестнадцать минут Максимилианом Тэто, который решил навестить коллегу в связи с невыходом того на работу. Следов взлома не обнаружено.

— Что-нибудь пропало? — неторопливо обошёл тело Марк.

— Да, вроде, нет…

— А если точнее?

— Да откуда мне знать? — обижено завопил Сэм, всплеснув руками. — Бумаги на столе в полном порядке, вещи на месте, шкафы не тронуты… Думаю, злоумышленник приходил не с целью ограбления.

— Соседи?

— Ничего не видели и не слышали…

— Улики?

— Гильзы нет, следов во дворе нет, — Сэм озадачено почесал затылок. — Я ничего не нашёл.

А вот я кое-что заметила: любой другой мог бы не обратить внимания, особенно если плохо знает моего дядю. Следует обратить внимание полисменов:

— Эй, вы двое, в столе Энгриля один ящик закрыт не до упора.

Марк с Сэмом синхронно перевели непонимающие взгляды сперва на меня, а затем на заветный ящик. Пока кудрявый парень занялся, безусловно, плодотворным морганием, его здоровый коллега направился к улике.

— Ящик выдвинут, и что? — встряхнул башкой Сэм.

— Дядя бы не допустил.

— Да, он же жуткий педант, — как-то расстроено пробормотал Марк.

Вот уже всё содержимое ящика легло на стол, и полицейский взялся проверять каждую бумажку. Шмыгнув носом, он забурчал себе под нос:

— Тут заметки по делам Энгриля. Похоже, Душегуб замёл следы. Всё ценное, что Хасс насобирал по этому гаду, пропало.

— Ты помогал ему… — встрял Сэм.

— Поэтому маньяк заявился и ко мне. Не задержись я у Освальда, тоже лежал бы с простреленным сердцем.

Я вновь вернулась к дяде: лежит мёртвый в луже крови, его жизнь отнял какой-то подонок, которого, по всей видимости, местные власти вычислить не могут. Даже не представляют, кто это такой, и где его искать.

Поганое чувство: некий гад безнаказанно застрелил родственника. Обидно укололо куда-то в область диафрагмы. И словно кто-то невидимый отвесил знатную пощёчину.

— Варианты есть?

— Неделю назад видели пару леших близко к Гаваре, — отчеканил Сэм, только направившись подбросить дров в камин. — Возможно, Душегуб — один из них.

— Это не так, — уверенно замахал головой Марк. — Посуди сам: Душегуб знает, кто занят расследованием, кто ему помогает в этом, где оба живут… он даже по ящикам лазить не стал, а выбрал именно тот, где лежали заметки.

— Душегуб из местных! — осенило Сэма.

— Очень похоже на то. Причём Энгриль знал его: никаких следов взлома, значит, Хасс сам впустил убийцу. В моём доме работает Уолтер?