Душенька
Шрифт:
...Телефонный звонок прозвучал как-то необычно. Вернее, для слуха любого другого человека, конечно, вполне обыкновенно — даже не межгород. Но Людмила обладала способностью различать по звонку, свой это звонит или чужой. Она даже знала, когда звонит Саня, а когда — Римма Аскольдовна. Петр потешался над такой ее почти экстрасенсорной способностью.
— Да ты ведьма! — восклицал он.
И вот сейчас она вновь безошибочно определила, что звонит чужой.
— Здравствуйте, будьте добры Петра, — вежливо произнес незнакомый женский голос.
— Здравствуйте. А его нет, — ответила Людмила.
— А скоро будет? Я звоню ему на мобильный,
— Думаю, через пару часов. Он в библиотеке, поэтому и телефон отключен. Простите, а кто его спрашивает? Может, ему передать что?
Незнакомка замялась на пару секунд:
— Это Лариса. Бывшая жена Петра... А вас, кажется, Людмилой зовут?
— Совершенно верно.
— Пожалуйста, передайте ему, чтобы он срочно позвонил. Это очень, очень важно... — Ее голос дрогнул.
— Что случилось? Может, я чем-то могу помочь?
— Вряд ли. — Голос Ларисы сразу стал холодным.
— Ну все-таки. Да вы не стесняйтесь, Лара...
— Не думаю, что мне следует делиться с вами моими проблемами. Мы ведь в каком-то смысле соперницы.
— Ну, если вы так считаете... — произнесла Людмила и внезапно спросила, озарившись догадкой: — Что-то с Артемом?
— Да... угадали, — неожиданно перестав сопротивляться, ответила Лариса, и Людмиле послышался ее тихий всхлип. — В интуиции вам не откажешь.
— Я сама — мать.
— Понимаете, — начала рассказывать Лариса, — Артем... наш сын... он... пропал...
— Пропал?
— Да уже неделю я его разыскиваю. Сотовый не отвечает, домашний тоже. Я заходила к нему в квартиру, у меня есть ключи... Там везде недельная пыль... И пустая бутылка из-под виски на полу, еще сотовый разбитый, камера... чай в чашке зацвел... — Она заплакала.
— Может, он где-то в компании? — предположила Людмила.
— Да нет у него никакой компании. Вы просто не знаете Артема. Он у меня такой несовременный...
Людмила чуть было не сказала, что как раз она-то прекрасно знает Артема и что Лариса по-матерински заблуждается насчет сына, — он вполне современен. Но деликатно промолчала.
— Я все больницы, все морги уже обзвонила... — продолжала Лариса, и ее рассказ становился все более сбивчивым, а в голосе слышались едва сдерживаемые рыдания. — Потом в милицию заявила... Только мне кажется, им там все по барабану, даже не почешутся искать... А он ведь гоняет на этом своем джипе как угорелый... да еще эта бутылка виски... Вдруг он сел за руль пьяным?.. Господи!.. Господи... если... Нет, я этого не переживу... лучше сразу — петлю на шею...
— Лариса, возьмите себя в руки. Когда вы подали заявление?
— Ой... кажется, вчера... знаете, я постоянно пью успокоительное, поэтому уже ничего не соображаю...
— Позвоните в тот отдел и поинтересуйтесь результатами. Позвоните, позвоните. Они обязаны его искать, это их работа.
— Я уже и Петину службу безопасности подключила... — совсем поникшим голосом произнесла Лариса и снова расплакалась.
— Лариса, вы только не волнуйтесь...
— Я совсем одна... совсем...
Внезапно Людмила приняла решение:
— Где вы живете? Говорите адрес, я приеду и побуду с вами.
— Ну что вы... не нужно...
— Еще как нужно! Сейчас же говорите адрес...
Заказав такси, уже через час Людмила подъезжала к коттеджному поселку, где располагался участок с домом, принадлежавший Ларисе после развода.
Глава 18
Сначала он, втопив, несся на своем джипе по Димитровскому мосту. Потом затормозил посередине, потому что ему в голову пришла замечательная мысль: что, если направить машину в сторону бетонного ограждения? Ему стало интересно: взлетит ли его внедорожник от удара? И если взлетит, то обязательно упадет с моста в реку, благо, что в черте города вода замерзла только у берегов. Так он видел в кино. Но потом передумал, представив, как погружается в ледяную грязную воду, где плавает всякая дрянь. Такая смерть противоречила его представлениям об эстетике. Ладно. Тогда в столб. На полном ходу...
Он носился по ночным улицам города в поисках подходящего столба, как вдруг увидел двух девиц облегченного поведения, отиравшихся у обочины. Вид у ночных бабочек был не слишком хорош: полные ляжки под эластичными тонкими колготками отливали ультрарозовым от холода, замызганные курточки из искусственного меха, юбки до лобка, обесцвеченные космы — небось «мамка» втолковала, что джентльмены-де предпочитают блондинок.
Артем затормозил возле них, велел подойти, потом, не спрашивая цены, предложил красоткам загрузиться в машину. Девицы, у которых сроду не было других клиентов, кроме подгулявших быдловатых мужиков, откинувшихся уголовников, жителей аулов Закавказья и довольно Средней Азии да младших милицейских чинов, поначалу обалдели и минуты две сидели, как две мышки, пугливо озираясь в цивильном и просторном салоне крутого внедорожника. Потом освоились, стали хихикать, закурили, и одна из них попросила пива.
Доехав до ближайшего супермаркета, Артем набрал полный пакет разных продуктов и выпивки, какие уроженкам отдаленных сибирских деревень и не снились. Затем девицы указали дорогу, куда ехать. Это, по всей видимости, была их блатхата: однокомнатная хрущевка, относительно чистая, из мебели — только большой угловой диван и овальный журнальный столик. На полу стоял музыкальный центр. На окнах — красноватые турецкие портьеры с бахромой.
Девы, решив поначалу, что молодой длинноволосый красавец на джипе хочет амур-де-труа, стали приставать к Артему, но он объяснил им как мог, что снял их вовсе не для секса, а просто пообщаться. Потому что любимая девушка послала его по известному адресу и ему в связи с этим горько и одиноко. Скучно, и грустно, и некому морду набить. Девицы расслабились, и одна из них, выпив три или четыре рюмки водки и хорошо закусив, завалилась спать, свернувшись калачом на диване.
Вторая девушка, покрепче, всю ночь пила с Артемом водку и тоже, в свою очередь, сетовала на свое житье. Иными словами, они нашли друг друга. В итоге она сказала Артему, что еще никогда не встречала в реальной жизни таких классных парней и что его девушка — дура, если не понимает своего счастья. Он обиделся и стал доказывать, что сам виноват в их ссоре, и рассказал ей всю эту историю. Она по неразумению сначала смеялась, а потом, осознав весь трагизм ситуации, расплакалась пьяными слезами и заявила, что готова бесплатно сделать ему минет. Артем отказался от услуги. Тогда она стала плакать еще сильнее и говорить, икая, что все самое лучшее всегда почему-то достается кому попало, а вот она со своей стороны могла бы стать идеальной женой для кого угодно и завязать с блудным ремеслом. В какой-то момент эти пьяные откровения жрицы любви надоели Артему, и он ушел, невзирая на протест и уговоры.