Два билета на электричку
Шрифт:
Земля за окном завертелась, и вдали белые дома заводского поселка казались макетиками на зеленой подставке, совсем как на строительной выставке. А когда мы проезжали мимо ТЭЦ, две огромные трубы косо откинулись, словно падали против хода электрички.
Вдруг Петька ударил меня по коленке:
— Смотри!.. Вон лоцман… В тамбуре…
Я сел рядом с Петькой. В тамбуре стоял наголо остриженный парень в форме ремесленника. Фуражку он держал в руках и курил, внимательно всматриваясь в проход следующего вагона.
Петька
— Смотри, как он волнуется! Точно, без билета. Трус несчастный… Но это лоцман! Такого лоцмана не каждая акула имеет. Лоцман первый сорт! Если пойдут контролеры, он бросится в другой вагон. И мы за ним.
Я удивленно сказал:
— У нас же есть билеты.
Петька перешел на свой любимый заговорщицкий шепот:
— Все надо проверять на практике. Я докажу, что с лоцманом можно проехать без билета. Пусть будет по-настоящему. Все надо проверять на практике. Правда?
Я уныло кивнул, хотя и чувствовал, что Петька совсем не прав. Только для того, чтобы доказать ему это, у меня, как всегда, не хватило времени.
Ремесленник заметил, что мы за ним следим, и заволновался пуще прежнего. Он то и дело оборачивался, часто затягивался сигареткой и метался по тамбуру, как загнанный заяц. Вдруг он застыл на месте, низко пригнул голову, словно решил отчаянно защищаться, и с вытаращенными от страха глазами, тяжело дыша, бросился бежать через наш вагон.
Петька схватил меня за руку. Я хотел вырваться и сказать, что у нас есть билеты, но он тянул меня, цепкий, сильный, и я побежал сам, потому что пассажиры уже подозрительно поглядывали на нас. На ходу Петька сказал:
— Лоцман первый сорт!
Мы следом за «лоцманом» вбежали в соседний вагон. «Лоцман» неожиданно сел на скамейку, а я и Петька лицом к лицу столкнулись с высоким пожилым контролером в синем кителе. Ремесленник покраснел, надулся, схватился за живот и, показывая на нас пальцем, противно захохотал: «Гыы-ы!» Потом он достал из кармана сезонку и снова захохотал, растягивая рот до ушей.
Старушка, похожая на учительницу, сказала:
— Дурацкий смех!
Ремесленник замолчал, а мы с Петькой тупо смотрели друг на друга и не могли сдвинуться с места.
Все же я, не глядя на контролера, сел на скамейку напротив того самого толстяка, который блаженно дышал, высунувшись из окна, когда мы шли по платформе, Он читал газету. Я пригнулся и стал рассматривать карикатуру на последней странице, хотя меня так и подмывало броситься на Петьку, схватить его за грудки и трясти и спросить:
«Почему ты вечно втягиваешь меня в приключения? Почему все твои «системы» действуют наоборот? Почему? По-че-му? Отвечай!».
Петька присел рядом. Я бы не удержался, если бы взглянул на него. Я прочел фразу над карикатурой: «Премьер-министр Японии Киси предает интересы своего народа», — и, чтобы отвлечься, подумал: «Слово «премьер-министр» надо было поставить в кавычки. Потому что какой же он премьер-министр, если предает интересы своего народа…»
Потом я спросил Петьку:
— Ну что, лоцман показал контролеру билет?
Петька сказал:
— Угу… смотри… там заваруха…
Налево от нас розовощекий старичок в белом костюме и в панаме что-то объяснял контролеру. Контролер пожимал плечами. Старичок громко, очень вежливо и твердо сказал:
— Я кристаллически честный человек. Я видел, как Толя подошел к кассе и взял билеты. Он положил их в карман. Поверьте мне. Я кристаллически честный человек. Толя, поищи еще раз.
Контролер спросил худощавого тонкогубого мальчика:
— Может, выронили, когда доставали платок?
Мальчик заныл: «Да-а-а» — и разревелся.
Старичок сказал:
— Безусловно, я заплачу штраф. Но дело не в этом. — Голос его задрожал, когда он обратился ко всем пассажирам. — Я кристаллически честный человек!
Я подумал: «Как это кристаллически?» А мальчик заревел еще громче. В этот момент Петька вскочил с места, подбежал к старичку и сказал:
— Вот ваши билеты! Мы нашли их на площадке.
Контролер добродушно усмехнулся.
— Не верите? — продолжал Петька, сделав героическое лицо, — честное пионерское, мы нашли их! Честное пионерское!
Контролер взял билеты, внимательно проверил их и снова усмехнулся, посмотрев на Петьку. Потом спросил старичка:
— До какой станции едете?
— До Покровской, — ответил старичок.
Контролер еще раз усмехнулся, сказал: «Так, так» — и взъерошил Петькин рыжий чуб. А старичок пожал его руку.
— Я очень благодарен. Очень. Вы кристаллически честный человек.
Я не мог при этом не улыбнуться и злиться на Петьку почти перестал. Все же он хороший парень! Петька кивнул в мою сторону. Старичок подошел и тоже сказал мне дрожащим голосом:
— Большое спасибо. Вы кристаллически честный человек.
Лицо у старичка было розовое и доброе, а глаза голубые-голубые, и мне стало обидно, что на самом деле я не кристаллически честный человек.
Старичок подошел к переставшему реветь мальчику:
— Толя, ты растяпа. Встань и скажи спасибо этим ребятам.
Толя не встал, но сказал злым и кислым голосом:
— Спасибо.
А ремесленник притворился спящим.
Петька стоял рядом с контролером. Контролер подозвал меня. Я подошел, и он сказал:
— Идите за мной.
Стараясь не смотреть на пассажиров, мы шли за контролером через весь состав в головной вагон.
Петька шепнул мне:
— Неужели не простит? Мы же поступок совершили. Благородный же поступок… А?
Я молча показал Петьке кулак.
Мы зашли в головной вагон. Контролер открыл дверь служебного помещения, и я как вкопанный встал на пороге.