Два босса для Золушки
Шрифт:
— Татьяна Алексеевна, спасибо. Всё было невероятно вкусно, — Артём вытер салфеткой губы и откинулся на стуле. — Вы ведь не просто так меня пригласили. Понимаю, что хотели познакомиться и поблагодарить. Но, наверное, ещё сказать что-то важное?
Собеседница смотрела на него внимательно, чуть прищурившись. Видимо, ожидая этого вопроса.
— Вы правы, Артём Николаевич.
— Можно просто Артём.
— Хорошо, Артём. Раз вы напрямую, то и я буду так же. Я мать, я волнуюсь за Алю. Знаю, вы с ней встречались, а потом что-то произошло… —
— Мы встречались с Алиной. Но перед вашим приездом, как назло, поссорились, — он выпрямил спину так, что хрустнули позвонки, и невесело улыбнулся: — Я много думал над этим. Здесь в основном моя вина… Я старше её и не должен был так себя вести.
— Вы знаете, Артём, я вас таким себе и представляла! — зелёные глаза Алиной мамы улыбались, вокруг них собрались маленькие морщинки. — Настоящий мужчина никогда не свалит вину за ссору на женщину, хотя я знаю Алин характер… Иногда она бывает очень упёртой.
Белецкий тяжело вздохнул.
— Я только жалею, что не успел сказать ей самого главного. Мне очень нравится ваша дочь.
— Спасибо за откровенность, Артём. Хочу дать вам совет. Вы взрослый мужчина. А у Али никогда не было серьёзных отношений. Не торопите её. Дайте ей время! Вам, кстати, тоже тайм-аут не помешает…
Артём хрустнул пальцами.
— Жаль, что Алина не ищет со мной встречи. Я боюсь, что чем дольше длится эта ссора, тем меньше остаётся шансов изменить ситуацию. Что если завтра у нас уже не будет этого шанса?
Татьяна Алексеевна долго смотрела на него, прежде чем заговорить.
— В жизни ничего не происходит просто так. Думаю, если у вас обоих серьёзные чувства, вы помиритесь. Кто-то сказал: «Большое видится на расстоянии»…
Она поднялась и подошла к плите, на которой стоял кофейник.
— Знаю, что вы любите кофе. Со сливками или без?
— Без, пожалуйста, — Белецкий сложил руки на груди. Возможно, она права. Кто, как не мать, знает дочь лучше всех?
Вот только он привык, что в его жизни ничего не происходило просто так, пока не встретил Золушку. Всё всегда просчитывалось заранее… Предательство Жанны не в счёт. Артём никогда не доверял ей, как Алине, которая взяла и ушла… сама. А ему оставалось только сожалеть, что он тогда вспылил. До неё наверняка дошли слухи о Кире, вот только что теперь делать? Может, уволить эту дуру, пока не поздно? Что-то ему уже совсем не хотелось, чтобы Алина его ревновала. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Татьяна Алексеевна поставила перед ним чашку кофе и положила несколько кусочков пирога.
— В следующий раз Аля обязательно к нам присоединится, — и, улыбнувшись, добавила: — Мне так кажется.
Друзья, всем доброе утро! Приглашаю вас в свою новую историю про сбежавшую невесту.
Когда предал самый близкий человек и кажется, что мир рухнул, помни, жизнь на этом не заканчивается! Особенно, если богатый и красивый парень предложил заключить необычный контракт на год… Вот
Прилагаются гордая и сильная духом героиня, упрямый своенравный герой))
Глава 28
Аля с Машей сидели в коридоре в напряжении, нервно посматривая в сторону палаты, ожидая, пока Валера поговорит с врачом. Сегодня был день выписки, но финальное слово оставалось за Валентином Николаевичем.
— Проводила маму? — обратилась к Але Маша, явно пытаясь разрядить обстановку.
— Да, рано утром. Спасибо Белецкому, машина рано пришла, всё успели. Шофёр даже помог донести вещи до поезда.
Маша усмехнулась:
— Когда же вы, наконец, начнёте себя вести как взрослые? Встретитесь и поговорите?
Воронцова не знала, что ей ответить. И в самом деле — когда? Она, наверное, не дождётся, пока Артём сделает первый шаг. Вспомнился диалог с мамой перед самым отъездом:
«Ты ему очень нравишься, Аля. Скорее всего, именно тебе придётся сделать этот шаг».
«Я всё время уступала, помалкивала, шла навстречу. И, наверное, просто устала. Понимаешь, у меня не осталось сил для этого…»
Маша продолжала смотреть на неё, слегка прищурившись, ожидая ответа.
— Артём… он гордый, а я… — Аля запнулась. — Думаю, нас может спасти только случай. Недаром кто-то назвал случай синонимом Бога…
На этом диалог прервался. Двери палаты широко распахнулись. Им навстречу выехал Валера на инвалидной коляске с электроприводом. Судя по счастливому выражению его лица, Аля поняла, что его выписали.
— Ну что, готов ехать домой? — Маша вскочила и схватила сумочку.
— Даже не представляешь, насколько сильно я хочу уйти отсюда!
Из палаты следом вышел врач с бумагами в руках. Алина тоже поднялась, поцеловала Валеру в щёку и поспешила навстречу к Валентину Николаевичу:
— Спасибо вам огромное за всё!
Лёгкая улыбка тронула губы мужчины.
— Наше дело маленькое, что могли — сделали, — он протянул Але бумаги, — вот вам план реабилитации, мы с Валерием Борисовичем все обсудили, ещё мой вам личный совет: обратитесь в клинику Дикуля Валентина Ивановича под Москвой…
Рядом с Алей встала Маша, которая тоже ловила каждое слово врача.
— …Он в свое время был гимнастом в цирке, упал с тринадцатиметровой высоты, переломал позвоночник. Мог остаться инвалидом. Вот человек самостоятельно разработал схему реабилитации, друзья ему построили какую-то систему противовесов над кроватью, он очень-очень упорно тренировал тело. В результате встал на ноги, вернулся в цирк, ещё долго там работал силачом, показывая чудеса, а потом открыл свою клинику, собственно, специализируется как раз на таких случаях.
— Я уже написал туда письмо, — включился в беседу Морозов. — Спасибо ещё раз за вашу помощь. Даже если не получу ответа, не пропаду!