Два брата (др. ред.)
Шрифт:
До поздней ночи мать и бабушка слушали рассказ Егорки о школе. Общую радость отравляли только мысли об Илье, который неведомо где скитается, если только не сложил голову в незнаемой стороне.
На следующий день Егорка вернулся домой в одном белье, посинелый от холода.
— Родненький! — взвыла Ульяна. — Да что это с тобой? Ограбили? Какие же злодеи, чтоб им пропасть, мальчишку обидели?
— Это с… меня, бабушка, на… заставе… сняли! — стуча зубами, пожаловался Егорка.
Он забрался на теплую печку и рассказал бабушке, что случилось.
Егорка весело шагал из школы домой, повторяя в уме
— Стой! Ты кто таков есть?
— Я… Навигацкой школы ученик, — отвечал оторопевший Егорка.
— Плати пятнадцать алтын! — приказал незнакомец, смотря единственным глазом выше Егоркиной головы.
— За что, дяденька?
— За то, что его царского величества уставы нарушаешь, по улицам в неуказном платье ходишь!
Егорка испугался:
— Я завсегда по улицам ходил, да с меня николи указного платья не спра-шива-али…
— Чего ты, дурак, мелешь? — сердито проворчал кривой целовальник. [47] — Ты в школе давно?
— Второй день…
— То-то и оно! Прежде ты был простого звания мальчонка, с тебя спросу не было: хоть нагишом бегай! А теперь ты его царского величества государя Петра Алексеевича навигатор, и тебе в русском платье ходить не полагается. Плати пошлину!
47
Целовальниками назывались сборщики налогов; когда они принимали присягу, то целовали крест в том, что будут добросовестно исполнять свои обязанности.
Вокруг собралась толпа зевак. Купец с окладистой русой бородой вступился за мальчика:
— У тебя совесть есть? Эку прорву денег с паренька лупишь!
— Коли тебе его жаль, заплати за него!
Купец забормотал что-то невнятное и при общем смехе быстро пошел прочь.
— Нет, стой! — заорал целовальник. — Приблизься!
Недовольный купец вернулся:
— Я тебе зачем понадобился?
— За бороду плочено?
— Плочено.
— Кажи знак!
Купец достал из кармана нечто вроде медали с выбитой на ней надписью «Бородовой знак»:
— На, любуйся, ирод!
— Ну-ну, не очень! За бесчестье [48] к начальству сволоку!
Егорка брыкался, старался вырваться, но целовальник стащил с него верхнее платье и унес в будку.
— Сие — залог! Пошлину принесешь, получишь свои пожитки.
Егорка в одних портках и холщовой рубахе, ежась от холода и стыда, побежал домой.
Марковы и Ракитины сложили все свои наличные деньги и выкупили Егоркину одежду. Молодой «навигатор» стал прятать аспидную доску за пазуху и не ходил через Мясницкие ворота, где сторожил нарушителей царского указа зоркий целовальник.
48
Бесчестье — оскорбление.
Пеню пришлось платить не одному Егорке Маркову. Многие «навигаторы» попадали в такую же беду.
Один из попечителей Навигацкой школы, дьяк Курбатов, писал царю:
«…Навигацких учеников по приказу князя Троекурова задерживают в градских воротах, у которых нет платья французского. [49] А кому выкупить нечем, у тех лежат на караулах кафтаны многие дни… а им, ученикам, многим кафтанов делать нечем, разве милостью государевой будут им сделаны из казны.»
49
Между французским и немецким платьем не было большой разницы. Правительство одинаково поощряло их ношение.
Закон остался в силе: ходить в русской одежде «навигаторам» по Москве позволено не было, но наиболее бедным — в число их попал и Егорка Марков — сшили форменную одежду на казенный счет.
Какой был переполох в домах Марковых и Ракитиных, когда Егорка явился из школы в новом кафтанчике, панталонах и треуголке!
Бабка Ульяна заголосила:
— Батюшки! Обасурманили парня! Совсем обасурманили! Говорила, не отдавать его в школу эту проклятую!..
— Перестань, соседка, выть, как над покойником! — вмешался Семен. — Погляди, какой у тебя внук-то стал красавец!
Егорка молодцевато повертывался в ловко сидевшем кафтанчике, обшитом серебряным позументом. Треуголка была лихо сдвинута набок, из-под нее выглядывало сухощавое лицо мальчика, разгоревшееся от радости.
Коренастый круглолицый Ванюшка с завистью упрашивал приятеля:
— Егорка! А Егорка! Дай примерить…
— Издерешь! — безжалостно отвечал Егорка.
— Дай, не издеру!
Егорка сжалился, и Ванюшка, переодевшись, важно прошелся по избе.
Учение Егора Маркова подвигалось быстро. Склады он проходил недолго; мальчик ночи напролет просиживал за книгой, стараясь понять, как получаются из букв слова, и через три недели стал читать так бегло, что поразил учителя Федора Ивановича.
— Вот, — говорил учитель, колотя нерадивых учеников линейкой по пальцам, — вот, смотрите и поучайтесь, сколь великие успехи любовью к книжному учению и тщанием достигаются!.. — и показывал на Егора.
Глава IX
ВАНЮШКА РАКИТИН
Первые две-три недели после поступления Егорки в школу жизнь Ванюшки Ракитина шла прежним чередом. Те же забавы, та же война на пустыре между «своими» и «немцами». Ванюшка даже повысился в чине: вместо Егорки он стал предводителем армии «своих» и получил от приятеля его знаменитый арбалет, пуля которого ранила Кирюшку Воскресенского. У «немцев» тоже появился новый командир, заменивший поповича.
Ни Егорке, ни Кирюшке уже не было времени водиться со старыми соратниками: они почти весь день проводили в школе, а по вечерам готовили уроки. И Ванюшка заскучал.
Книжное учение, которое раньше представлялось Ванюшке недосягаемым, теперь оказалось делом близким, доступным и привлекательным, если не считать неизбежных порок.
Мальчик начал все чаще приставать к отцу:
— Тятька, хочу учиться!
Сапожник, как всегда, отвечал прибаутками:
— Кому ученье, а кому мученье!