Два человека в мире
Шрифт:
– Мадам Арчи Вуд.
Забавно, подумала Лиза. Анри ей точно пригодится, можно забегать без всякого предлога, обедать, ужинать, попутно узнавать сплетни. Татьяна хороша! Дух точно захватывает у местной публики. Двенадцатисантиметровые шпильки встречать домработницу? Русская, одним словом. Лиза улыбнулась, считая русскими всех, кто разговаривал на могучем языке. И неважно, где они находятся, в России, Эстонии или Украине.
– Вы Лиза? – надменность сквозила в каждой складочке.
Лиза оглянулась, пытаясь обнаружить ещё кого-то. Татьяна иронию уловила.
– Давайте знакомиться, я – Татьяна Ивановна, вы – Лиза. Если всё пойдёт
Лизина бровь взметнулась ввысь. Наверное, готовила речь с вечера, усмехнулась писательница, только русские могут позволить себе такой тон. Анри вежливее. Если действительно всё пойдёт хорошо и она успеет закончить книгу к зиме, вспоминать Вильфранш придётся где-нибудь на островах Фиджи.
– Да, да, – пролепетала Лиза.
Анри прислушивался к разговору, делая вид, что протирает столики. Он знал мало русских слов. Лиза поблагодарила, оплатила счёт и шепнула:
– Чемодан – подделка. Когда нет денег, пойдёт и копия.
– …нужна помощница, сторож на зимний период, – Татьяна шла впереди, – зимой мы в Лондоне.
Кроме требований, было и немало другого. Прислуга не выдерживала заточения (это на Французской-то Ривьере). Дурочки радовались – всю зиму одни. Вот это работёнка! И сбегали… Хуже одиночества нет ничего на свете. Вильфранш закрывался на замки от посторонних, вымирал, спал до весны. Местные встречались в маленьких кафе, но общаться с чужой прислугой? Под конец «сторожа» не находили места в четырёх стенах. Ездить в Ниццу, Монако, Канны? Изучать достопримечательности, глазеть на витрины? Быстро приедалось без денег. Время для бедных Оль и Люд тянулось томительно, не могли дождаться хозяев. Летом всё повторялось. Несладка жизнь на чужбине.
– Ну, где ты? – вот уже и на «ты» перешла.
Даже не взглянула на вещи. Есть ли вообще что у выписанной из-за границы служанки? Лиза с трудом запихнула чемодан в багажник. Они тронулись. Анри Марсель отчего-то оглянулся, была ли русская? Девушка приехала в Вильфранш разогнать тоску. Потратить деньги друга. Породу Анри видел. Он вздохнул и пожал плечами.
– Старею, – произнёс он.
Чемодан? Нет. Лицо женщины! Умные, проницательные глаза. Марселя трудно обмануть. В столице по поручению французского правительства его группа занималась розыском книг из тургеневской библиотеки. В Париже много русских. Такие правила. Знание людей. Славянские лица так же трудны, как и славянские слова, говаривал он. До самого вечера Лиз не выходила из головы. Щедрые чаевые – в Вильфранш не принято так много давать. Прислуга? Вопросы, вопросы…
Писательница из России вошла в холодный дом госпожи Вуд, несмотря на конец весны. Ей сразу всё не понравилось.
Глава 4. Знакомства
Всё идёт по плану. Арчи, Ксения, Даша, кажется, все уже здесь. В мае и июне девочки посещали французскую школу. Семь утра. Лиза натянула спортивный костюм, собрала резинкой волосы и по длинному коридору проследовала в ванную для прислуги. Арчи в кухне не заметила. Он привстал, отложил газету и выглянул в коридор. Невысокий, коренастый англичанин постучал по столешнице.
– Так-так…
– Не «так-так». Новенькая.
– А где Мари? – Он злился, жена принимала самостоятельные решения.
– Дорогой, не всё равно? Какая Мари? Не знаю никакую Мари. Сбежала, испарилась, замёрзла. Всю зиму ныла – холодно. Намотала света. Пусть греется
– А это кто?
– Увидишь. Я в Ниццу кое-что по мелочи, договорилась с антикваром.
– Доброе утро, – в проходе стояло совершенство и улыбалось, – с приездом!
Арчи перевёл взгляд на жену.
– Ты не находишь её слишком… – вместо «здравствуй».
Таня хлопнула мужа по спине.
– Знакомьтесь. Мсье Арчи. Лиза. Так, я побежала. Завтрак сделает Лиза.
Лиза протянула руку. Неожиданно пришлось пожать. Уверенная, подумал Арчи. У Тани глаз нет? Это домработница?
– Иди, переодевайся и бегом на кухню, – Татьяна махнула Лизе ручкой.
– Только не начинай, – слова опаздывали, лицо говорило, – домработницы сведут меня с ума! Где сахар? Машка весь съела, что ли? – Из шкафов летели банки, коробки, наконец, сахар нашёлся.
Арчи молча наблюдал.
– Особенно ленивые эстонки, – Таня пила кофе на ходу. – Старые дрыги, их матери, всё ещё вспоминают Советский Союз, какие мы были короли. Представляешь эстонцев-королей? Сейчас бегут в Европу, ой-ёй-ёй, мы вынуждены прислуживать. Мари обозвала меня стервой, так и сказала. Это в благодарность за всё, что я сделала!
– Ты уверена, что она умеет работать? Она тощая, как винт.
Лиза убила Арчи. В женщинах он хорошо разбирался. Вот это штучка! Слова понравились Тане. Тощая, как винт. А что слова, они лишь оборона… Таня тоже не дура, заметила, как блестят грани. Муж бросил, подумала она. В Италию бы ей, там спрос. Не понимает выгоды. Хоть одно радует – кривые ноги.
Милые женщины, никогда не поймёшь, что прячется за улыбками и «здрасте».
Лиза вернулась, включила чайник, сыпанула овсянки, залила молоком. Арчи, делая вид, что читает газету, пожирал глазами «тощую фигуру». Три раза один и тот же абзац, мысли путались.
– Иди сюда, дорогой!
– Что ещё? – Он встал.
Таня, оказывается, ещё дома. Лиза выждала и на цыпочках пошла за ним. Хороший коридор, замечательный шкаф, Лиза пристроилась и стала слушать.
– …в агентстве. Не забудь, она – Лиз из Эстонии, а то начнёшь сейчас. У неё прекрасные рекомендации. Хотя я никому не верю, никаким рекомендациям. Эти мне агентства! Я вставила ей мозги, не донимай, пусть работает. Наверное, три года собирала на дорогу, замученная жизнью. Несут последние копейки, чтоб заработать те же гроши, потом рассказывать – я живу на Лазурке. Мамма миа! Машка сбежала, те цены себе не сложат. Ладно, я побежала!
Лиза подняла брови. Перлы! Замученная жизнью, три года собирала на дорогу – за эти слова можно заплатить.
На другой стороне баррикад Таня подкрасила губы и хлопнула дверью. Арчи пожал плечами. Поразительный талант находить домработниц, не способных трудиться. Сколько их перебывало на вилле? Таня до сих пор ничему не научилась. Люда из Харькова продержалась полгода. Боевой раскрас смущал Таню. Показалось даже, украинка имеет виды на Арчи (не без основания). Алла-тихоня – пять месяцев. Характер Тани терпеть можно, но тётушки… Обвинили в воровстве огурцов с нижней полки. После Аллы хлынула волна из союзных республик. Таня вздохнула лишь, когда в доме поселилась Маша. Но Маша не знала главного. Заикаться о повышении зарплаты в этой семье категорически, просто категорически, не стоит. А ещё счёт за электроэнергию! На Ривьере-то обогреватели включать? Ну и что, что зима! Окно открой и наслаждайся. Может, Маша не так всё поняла?