Два чуда для Папы Мороза

Лесневская Вероника

С одним отличием: сейчас я сам могу ответить, «почему». На этот раз я виноват. Солгал Мире, запутал, поддержал версию о том, что она Яра, не успев разобраться. Упустил ее по глупости. Позволил Солнцеву забрать свою «законную жену». Не похитил сразу же, хотя следовало. Вернуть свое!

Мира была растеряна. "Замужем" за одним, а беременна от другого. В итоге, сделала неверный выбор.

И все же…

– Как легко вы, женщины, принимаете решение о чужой жизни. Быстро и втихаря, - распаляясь, выплевываю ядовито.

– Ч-что? – лепечет Мира

и вжимается в старое, скрипучее дерево, стоит мне сделать маленький шаг к ней. – Ник, прекрати смотреть на меня так. Ты меня пугаешь.

Вижу в ней Милану сейчас. События прошлого оживают. А вместе с ними горечь и боль. Предательство, от повторения которого я все эти годы хотел оградить себя. И не смог.

– Ты ведь знала, что он мой? – сам не понимаю, к кому именно сейчас обращаюсь. Милана, Мира – все смешалось в голове, где вместо мозга зияет дыра как после разрывного выстрела. В сердце такая же. – Не могла не знать. И ничего не сказала…

– Так, Ник, - выставляет руки перед собой. Маленькие, хрупкие, нежные. Помню, насколько... Ими защищаться вздумала? Пф, да если бы я сорвался, ничего бы меня не остановило… Но нет. Девчонку никогда не трону. Табу. – Это ничего не значит! И никак не повлияет на твою холостяцкую жизнь…

– «Это»? – цепляюсь за слово. Если это то, о чем я думаю, то она ошибается. Уже повлияло. Опять меня по стене размазало. На этот раз насмерть. Ведь от Миры я не ожидал подобного…

– Ну, да, - она сглатывает судорожно. – Я не буду навязывать тебе малыша. Не собираюсь требовать алименты или что-то в подобном роде, - не выдержав, всхлипывает. – Не переживай об этом даже. Мы на тебя не претендуем. Просто уедем. И ты нам ничего не должен, ладно? Не злись только. Сами справимся.

Мира устремляет на меня выжидающий, настороженный взгляд – и вдруг… животик свой руками прикрывает. Красноречивый жест, что действует на меня похлеще прыжка в ледяную прорубь под Новый год.

– Так ты не делала аборт? – уточняю, как после контузии. В ушах шумит, мозг не работает. Какие-то ростки здравого смысла пытаются пробиться сквозь невидимый купол, но их лупит болью.

Не до конца осознав произошедшее, отступаю, чтобы не пугать Миру еще сильнее. И она выдыхает шумно. С облегчением, что тут же сменяется смятением.

– Какой аборт? – опускает Мира руки, и они тонкими плетьми безвольно повисают вдоль ее тела.

Стоим – и недоуменно смотрим друг на друга, будто на разных языках все это время говорили.

***

Мирослава

– Мира, ты все еще беременна? – первым разрывает неловкую тишину Ник.

Стоит каменным истуканом, а каждое слово будто со скрипом из себя выжимает. Затаив дыхание, всматриваюсь в его лицо, которое не выражает ни единой эмоции. Ледяное, железное, как и весь он.

На Морозова так новость о беременности повлияла? Хотя чего я ожидала – пламенных объятий и клятв в вечной любви? Пора распрощаться с доверчивостью, наивностью. Еще после предыдущих

неудачных отношений огрубеть следовало бы. И быть готовой к тому, что мужчины терпеть не могут брать на себя ответственность. Мой первый парень сбежал, испугавшись совместного быта. А Ник... Да мы вообще с ним никто друг для друга!

Смаргиваю предательские слезы и опять прикрываю живот. Он пока незаметен, но я делаю это импульсивно, подсознательно малыша защищая.

– Да, но, как я уже сказала, это не твоя проблема, - стараюсь произнести эту фразу бодро и убедительно, но голос дрожит. – Ни МОЙ будущий ребенок, ни МОИ мальчики тебя никоим образом не касаются, - чем дальше говорю, тем сильнее хмурится Ник. – Давай вернемся к нашей сделке, - киваю на папки, которые он в гневе на постель отбросил. – Ты поможешь нам уехать? И, клянусь, мы никогда тебя не потревожим. Забудешь о нас, как о ночном кошмаре, - пытаюсь отшутиться, но собственными словами себе же больно делаю.

Вздергиваю подбородок, смело смотрю на Ника, который вдруг оказывается рядом. Упирается руками в дверь по обе стороны от меня, обводит меня долгим, тягучим взглядом, внезапно вспыхнувшим и… благодарным? Не понимаю его! Абсолютно!

Что происходит в его голове? Ощущение, что это не я травму не так давно получила, а Ника по затылку приложили. И не раз…

Приоткрываю губы, но успеваю издать лишь возмущенный вздох, когда чувствую вкус поцелуя. Поддаюсь осторожному напору, сама льну к горячему торсу. Обнимаю мужчину, которому нельзя верить. Но только с ним мне по-настоящему спокойно и тепло.

– Спасибо, - шепчет Ник, на секунду оторвавшись от меня. – Моя умная, храбрая девочка. Настоящий борец, - прижимается губами к моей щеке. – Спасибо, - повторяет с надрывом. – Прости, я отвратительно поступил с тобой. И потом меня рядом не было. Оставил, и тебе пришлось самостоятельно разбираться в своих воспоминаниях. Но ты все сделала правильно. Ты такая молодец, Мира…

И в следующий миг – укладывает ладони на мою талию, скользит к животику, который я вновь оставила «без защиты». Расслабилась! Рядом с Ником я плавлюсь и перестаю мыслить здраво. Он может лепить из меня что угодно, будто я пластилиновая. Впрочем, это он и делает. Манипулирует мною. Опять!

– Ник, это лишнее, - упираюсь руками в его грудь, что лихорадочно вздымается. – Я и без всего этого готова сотрудничать с тобой против Солнцева. Отпусти, - толкаю, но он и с места не двигается.

– Ну, куда же я вас отпущу? И так не собирался, - слегка улыбается, наклоняется ко мне, ведет носом по шее. – А сейчас сразу четыре родных человека. Ставки выросли, - выдыхает мне в волосы, отчего млею и глаза прикрываю. Но мысленно встряхиваю себя. Нельзя сдаваться!

– Солнцеву плевать и на своих сыновей, и на меня, и тем более на чужого ребенка, которым я беременна, - рявкаю, выворачиваясь из его рук. – Ты ошибаешься, Ник, мы тебе не нужны, чтобы мстить ему. Он любит только деньги. Их я тоже тебе отдам. Вот…