Два дня «Вериты» (Художник В. Чурсин)
Шрифт:
— Джо!
— Подожди.
…По аллее, что вела вдоль обрыва, шла стройная черноволосая женщина, в светло-голубом платье. Подняв голову, прищурившись от солнца, приоткрыв рот, она с любопытством всматривалась в Слейна. Задохнувшись, стиснув зубы, Багров отступил в густую листву акации.
— Джо Слейн! Джо, Джо, как я рада тебя видеть!
Она вскинула руки ему на плечи и поцеловала в щеку.
На пальце сверкнул бриллиант… Багров закусил губу. Больше он не слышал собачьего лая, он слышал и видел только
— Сеньора Розелли… — растроганно бормотал Слейн.
— Да нет же, не сеньора, просто Анита! Ведь ты же наш Джо, мой старый друг, мой и… бедного Гарри. Как хорошо, что ты пришел именно сейчас, Джо! Тяжело мне и одиноко, так тяжело, если бы ты знал! Кругом что-то происходит страшное, необъяснимое. А я совсем одна.
— Но твой муж?..
По ее лицу пробежала волна досады.
— Он уезжал по делам в Сан-Гвидо. А вчера я получила телеграмму, что он внезапно улетел в Штаты. Пожалуй, оно и к лучшему. Будь он здесь, мне было бы еще тяжелей. Я могла ему сказать… Могла такого наговорить…
Ветка акации вырвалась из дрогнувшей руки Багрова, шумно распрямилась.
— Святая Мария! Кто там, Джо?
— Это… Видишь ли…
Она отстранила Слейна и медленно пошла к Багрову.
— Гарри? Ты! Жив?!
— Анита…
Слейн смущенно кашлянул, потер небритую щеку и отошел к кустам.
— Ты жив!
Она гладила ладонями его лицо, ссадину над бровью, русый завиток волос, небритые щеки.
— Значит, ты всегда был жив! Гарри, родной, что же я тогда наделала!
— Эй, ты, не сметь! — Слейн рванулся в кусты, из чащи сухо щелкнул выстрел.
— Гарри, что это?
Прикрывая собой Аниту, Багров грудью врезался в кустарник. На траве лежал давешний человек в черном костюме, моргая на Слейна злыми маленькими глазками.
— Этот тип целил в тебя, Гарри. Я вовремя ударил его по руке, — журналист покачивал на ладони маленький семизарядный револьвер.
— Лейнстер? — подбежавшая к ним Анита удивленно смотрела на лежащего. — Откуда у вас оружие?
Тот, кого она назвала Лейнстером, поднялся с травы, отряхнулся и посмотрел на Слейна, точно прицеливался для удара.
— Отвечайте же, Лейнстер! — прикрикнула Анита. И пояснила: — Это мой дворецкий.
— У меня всегда было оружие, — хмуро ответил Лейнстер. — Это мой инструмент…
— Вы считаете, что пистолет — инструмент дворецкого? — заинтересованно спросил Слейн.
— Я не всегда был дворецким.
— Кем же вы были всегда? Ну?
— Гангстером… — сквозь зубы выдавил Лейнстер.
— Что вы болтаете, Лейнстер! Муж рекомендовал мне вас как опытного и верного дворецкого!
— В Штатах я был гангстером, мэм. Но теперь я стар, и у меня ревматизм. И больное сердце. И мистер Голден решил, что я буду охранять вас и…
— Какой мистер Голден? Я никогда не слышала этого имени.
— Да говорите поживей, черт вас побери! — Слейн встряхнул за шиворот старика.
— Сеньор Розелли, мэм, ваш муж, он и есть мистер Голден. Только теперь он бросил все это дело. В Штатах для него давно готов смертный приговор. Он бросил это дело, говорю я вам. Уехал сюда, переменил имя и стал дельцом. По-моему, это еще хуже…
— Святая Мария! Как это могло…
Внизу, у подножия лестницы, заливалась лаем собака. Багров вздрогнул и протянул руку к револьверу дворецкого.
— Подожди, Гарри, — не спуская глаз с Лейнстера, Слейн зашептал: — Это нас ищут, Анита. Идут по пятам с собаками. Что делать, как ты полагаешь?
Собака на берегу неуверенно повизгивала, ища нужный след. Слышались голоса полицейских.
Анита решительным движением откинула со лба волосы:
— Все должны войти в виллу. Вы, Лейнстер, тоже. Ну, Гарри!
— Это опасно для тебя, Анита.
— Не время рассуждать, идем!
— Минуточку, — Слейн посмотрел на ноги гангстера. — Снимите-ка башмаки, мистер… Да поживее! Видите, джентльменам некогда.
Дворецкий нехотя подчинился.
— Гарри, ты тоже…
Журналист поднял мокрые туфли Багрова и, широко размахнувшись, забросил их далеко в сторону берега.
— Надевай его покрышки, Гарри! А вам, сеньор Лейнстер, придется прогуляться в одних носках, да еще с грузом. Нагнитесь-ка!
Слейн решительно обхватил толстую шею дворецкого и поджал ноги…
Багров уже стоял у окна в вестибюле виллы и наблюдал из-за шторы за площадкой лестницы.
— Они спускаются к берегу, — сказал он с облегчением. — Собака потеряла след.
Лейнстер лежал на диване, держась за сердце и вытирая обильный пот. Но журналист, очень довольный, хотя и ненадежной, но все же безопасностью, подтрунивал над дворецким, держа, однако, пистолет наготове.
— Ах, Лейнстер, какой репортаж пропадает! Наш корреспондент верхом на гангстере! Сенсация! Комикс! Сказачно огромный тираж!
Багров смотрел из-за шторы на пустую площадку лестницы. Он думал о том, как должно быть трудно сейчас Аните, этой маленькой женщине, успевшей отвыкнуть от невзгод под крылом влиятельного супруга, миллионера, дельца, имевшего вес в обществе столицы. Так много неожиданного свалилось на ее голову.
Полицейские снова появились в саду. На этот раз с ними было несколько американских солдат, очевидно, пришедших по берегу. Собака старательно обнюхивала то место у кустов, где еще недавно стояли Багров и Слейн. Полицейский офицер совещался с сержантом-янки, оба поглядывали в сторону виллы.
— Кто есть еще на вилле? — спросил Багров.
Анита вздрогнула и подняла к нему лицо.
— Только привратник. Но он, наверное, спит в своей сторожке у ворот. Повар и горничная ушли в город.