Два года на северной земле
Шрифт:
По пути видели несколько стай чистиков, летевших с кормежки с севера на свои гнездовья, расположенные на скалах в глубине фиорда. Один такой базар обнаружил Георгий Алексеевич еще во время поездки по заброске депо.
Через 45,9 км прибыли на мыс Берга. Продовольствие, завезенное в апреле, лежит в сохранности среди камней на поверхности террасы, имеющей здесь ширину не менее 8—10 километров. Вглубь вдается обширная прихотливо разветвляющаяся бухта, южным входным мысом которой и является мыс Берга. Астрономический столб экспедиции Вилькицкого цел, но уже покачнулся в сторону. Дерево на высоте 1 1/2 — 2 м сильно поцарапано медведями, пробовавшими на нем по медвежьему
Переночевав, в 5 часов следующего дня тронулись обратно. Километров через десять Гришка из моей упряжки окончательно отказался итти. Перед отъездом еще в лагере на Диабазовых островах он украл вскрытую банку с пеммиканом в 3 кг и съел ее целиком. До мыса Берга он не дошел, километра за два пришлось его отпрячь и бросить. Ночью, отдохнув, он добрел до лагеря сам. Теперь же окончательно забастовал. И нельзя сказать, чтобы собака была измучена, проехали мы сейчас не более 10 км и притом на порожних, легких санях. Нет, здесь дело не в утомлении, а в лени. «Не хочу итти» — и все. Как я ни бился, ничего сделать с упрямцем не мог, хотя в ход была пущена не только плеть, но и постол. Даже за санями отказался бежать. Пришлось отпрячь и бросить. Авось образумится и придет по следу сам, как это уже раз с ним было.
Теперь поеду на восьми собаках.
Двигаемся на этот раз напрямик, сокращая путь. Торосистые одногодичные льды подходят вплотную только к мысу Берга. Севернее они отходят в море километров на десять — пятнадцать, а у Диабазовых островов отодвигаются еще дальше. Таким образом прошлый год летом береговой припай здесь всюду окаймлял остров, и только у мыса Берга открытое море подходило вплоть. Приблизительно такая же картина имела место во время похода «Таймыра» и «Вайгача» в 1913 году. Судам приходилось итти далеко от берега, и неудивительно, что зарисовка его оказалась весьма схематичной и неточной.
На старый лагерь приехали уже под утро. Впрочем, темноты давно уже нет, и ночь для нас — понятие лишь условное.
Здесь все благополучно, сложенный багаж цел, а мы немного опасались, как бы не разыскал его какой-либо дотошный мишка.
Улеглись спать, но не прошло и часу, как собаки подняли страшный гвалт. Выскочив стремглав налегке, как спали, с винтовками, которые всегда на ночь кладутся под бок, увидели медведя, нерешительно топтавшегося метрах в пяти от нас. Повидимому усталые собаки спали крепко и зачуяли зверя только, когда он подошел в упор. Размышлять было некогда. После наших выстрелов зверь покатился прямо под ноги, так что обрызгал кровью всю палатку.
Хорошо, что он не пришел раньше, в наше отсутствие, а то от оставленного багажа мало что уцелело бы.
Утром 6-го приехал Журавлев и привез оставленные у Октябрьского мыса 80 банок пеммикана. По дороге его хватила пурга, а сейчас из-за пасмурной погоды нашу палатку он еле нашел. У нас же пурги за все время не было ни разу.
Пока Журавлев отсыпался с дороги, я с Ушаковым съездили на осмотр ледников у мыса Ворошилова. Язык одного из них на северном склоне сливается незаметно с морским льдом пролива Красной армии. Трещин, свидетельствующих о движении, нигде не видно. Очевидно, язык мертвый. Мы поднимаемся наверх острова к ледниковому куполу. Подъем довольно полог, лед всюду плотный, а трещин нет нигде, так что движение безопасно. Высота купола над уровнем моря оказалась около 600 метров.
Взяв полный месячный запас пеммикана собакам и мясные консервы со склада, 8 мая тронулись в путь на север. Медвежью шкуру, рюкзак с образцами горных пород, которых уже набралось порядочно, а также несколько банок мясных консервов и пеммикана сложили наверху острова, завалив камнями, причем шкуру, которую медведям легче найти по запаху, положили отдельно.
В следующий маршрут Журавлев поедет нас провожать до мыса Берга, вернется домой через пролив Красной армии и тогда захватит оставленное.
Остров Комсомолец у выхода пролива образует также скалистый мыс Первомайский, но менее высокий и эффектный, чем мыс Ворошилова. Ледниковый щит здесь гораздо массивнее и обширнее. Скалистые обрывы почти всюду погребены под ледяными массами, выступая лишь кое-где отдельными несвязанными друг с другом островами-нунатаками. Километроз через 17 и они кончились. Теперь сплошной ледниковый покров слагает всю внутреннюю и береговую часть острова, перекрывая землю целиком. К морю ледник спускается или отлого, незаметно сливаясь с морским льдом, или образует обрывистую стену в 2–5, редко более метров высоты.
По мере продвижения к северу количество айсбергов начало увеличиваться, но все же, лавируя между ними, ехать по морскому льду пока возможно. Ледяные горы имеют столовую форму нередко до 100–200 м в поперечнике и высоту в подводной части 5–6 метров. Следовательно общая их высота достигает 30–50 м в зависимости от плотности льда и формы основания.
Лагерем стали у подножия высокой ледниковой столовой горы, наклонившейся на бок из-за неравномерного таяния. Высота ее оказалась равной 24,3 метра. Это одна из наиболее крупных гор, встреченных нами.
Яркое солнце уже основательно греет. Пользуясь этим, вывернули и вывесили на солнце спальные мешки и обувь для просушки. В палатке, благодаря нагреванию солнцем, тепло даже без примуса. Если бы полотно было окрашено в черный цвет, температура внутри, вероятно, была бы значительно выше нуля градусов.
Взобравшись на верх ледяной горы, осмотрели лежащий перед нами путь. Количество айсбергов к северу еще увеличивается. Они образуют густые скопления, между которыми остаются лишь сравнительно узкие проходы. Дорога здесь будет, видимо, очень тяжелой, судя по опыту поездки в марте по проливу Красной армии. Вероятно здесь встретится и глубокий рыхлый снег, и вода. Поверхность же самого ледника отсюда кажется более симпатичной. Она блестит на солнце, как полированная, а трещин в бинокль не заметно нигде. Решили поэтому следующий переход сделать по краю ледникового щита.
Поднявшись на другой день на его поверхность, поехали вдоль края на север. Километров пять все обстояло более или менее благополучно. Потом поперек пути стали попадаться трещины, пока еще незначительные, 10–30 см шириною, большею частью замаскированные снегом. Дальше дело пошло хуже. И количество и размеры трещин начали увеличиваться. Километра через два под передними санями снег с шумом ухнул, открыв зияющую пропасть уже метра полтора шириной. К счастью, собаки успели ее проскочить, и снежный мост обрушился под задком саней. Пошли вперед на разведку пешком, осторожно ощупывая перед собою дорогу палками. Картина оказалась неутешительной: трещин становилось больше, ширина их увеличивалась, и все они шли или поперек, или наискосок нашего пути. Очевидно ехать дальше нельзя. Придется вернуться обратно и попытаться пробраться морем.