Два кольца и брызги шампанского

Тэйер Патрисия

Анджелина вздернула подбородок.

— Чему ж удивляться, вы же не верите в любовь.

Он кивнул в ответ.

Ее блестящие голубые глаза успели выдать волнение, прежде чем она отвернулась, взяла сумочку и пошла к двери.

Джон смотрел ей вслед.

— О, cara, — пробормотал он. — Если бы все могло быть иначе…

И он впервые по-настоящему пожалел об этом.

Вместо того чтобы направиться в офис, Анджелина взяла выходной на вторую половину дня и поехала

домой. Она вошла через черный вход и застала в кухне бабушку за выпечкой хлеба.

Виттория взглянула на нее, вытирая руки о фартук.

— Анджелина, почему ты дома?

Та пожала плечами:

— Решила передохнуть немного. Можно обсудить образцы обоев с мистером Вулфом и попозже.

Бабушка обняла ее.

— Вот и замечательно. Ты и так слишком много работаешь. Пойдем, поешь и отдохни немножко.

Виттория подошла к плите и выключила горелку под кастрюлей с супом.

— Ты не спала ночь? Я слышала, как ты ходишь по комнате. — Бабушка пристально всматривалась в лицо внучки черными глазами. — Что беспокоит тебя?

Анджелина пожала плечами и глубже уселась в кресло.

— Наверно, работа. Хочу, чтобы получилось хорошо.

Виттория подошла и погладила ее по лбу.

— Эти морщинки образуются не от работы, а от переживаний. Это из-за Джованни Росси?

Анджелина хотела сказать, что Джон тут ни при чем, но от бабушки правду не утаишь. Она кивнула.

— Ах, бабушка, мне не следовало бы питать к нему такие чувства. — Анджелина отвернулась, зная, что ей ничего не скрыть от бабушки. — Мы же работаем вместе.

Анджелина не могла забыть его объятий, как у нее голова пошла кругом от его поцелуя.

— А какие чувства ты испытываешь к нему?

— Не знаю. Просто теряю душевный покой. — (Виттория понимающе кивнула.) — Но это бесперспективно.

Виттория пробормотала что-то о проклятии, присаживаясь рядом.

— Ах, Анджелина! В любви никогда не бывает все просто. La maledizione! [7] Проклятие только все усугубляет. Я молила Бога, чтобы мои дети были счастливее.

7

Проклятие! ( ит.).

— В этом нет твоей вины, бабушка, — стала успокаивать ее Анджелина. — Не ты же наложила проклятие, а семья Валенте. К тому же Рику с Рафом выпало счастье в любви. Как некогда и мне. — Она запнулась с полными слез глазами. — Но мое длилось недолго…

Виттория притянула ее к себе. Анджелина охотно прижалась к ней, думая, как ей повезло, что она всегда находит поддержку у родных.

— Я не ропщу на Бога, — сказала бабушка, — но нельзя же жить прошлым. Нужно двигаться вперед. Раз уж выбираешь карьеру, то, как ты выражаешься, «не упускай возможности»!

Анджелина подняла голову:

— Тебе хочется, чтобы я сделала

карьеру?

— Ах, моя Лина, я хочу, чтобы ты была счастлива. Может, ты встретишь новую любовь.

Анджелина прикусила губу, чтобы не перечить.

— Сейчас я думаю только о карьере. Я не могу всегда работать с братьями. Мне хочется иметь свою жизнь.

Виттория распрямила плечи:

— Замечательно. Женщины из рода Ковелли не сдаются и всегда добиваются своего.

Анджелина знала, что именно так и поступила ее бабушка, когда сбежала в Америку с Энрико Ковелли.

— Боюсь, я не такая сильная, как ты. Иногда и сама не знаю, что мне вообще нужно.

Виттория улыбнулась, прижав руку к груди:

— Тогда прислушайся к голосу сердца.

На следующий день Джон сидел за столом в своем временном кабинете в отеле. Он все утро пытался работать, но безуспешно.

Мысли об одной хорошенькой черноволосой вспыльчивой особе часами одолевали его. Он не позволял себе приходить в смятение из-за женщины. А теперь, после единственного поцелуя и нескольких мимолетных прикосновений, он вел себя как юнец, у которого взыграли гормоны.

Нужно забыть ее. Вновь отдаться работе. Это и составляло его жизнь последние три года. В его сердце не осталось места мечтаниям о спутнице жизни. Это не для него, тем более если она из рода Ковелли. Он со всей силы нажал на клавиши своего портативного компьютера и попытался собраться с мыслями и прочитать следующий доклад. Когда зазвонил телефон, он быстро протянул руку и поднял трубку.

— Росси слушает.

— Buona sera, Джон.

Услышав голос деда, Джон откинулся на спинку стула, радуясь передышке.

— Buona sera, дед. Как поживаешь?

— Слишком много сижу сложа руки.

Джон улыбнулся:

— Может, приедешь в Нью-Йорк пораньше? Я смогу уехать из Индианы к концу недели.

— Как дела в новом отеле?

— Все по графику. Дед, это поразительный отель. При должной рекламе дела пойдут успешно. Мы строим планы, как сделать его излюбленным местом отдыха.

— Я и не сомневался, что ты сделаешь его процветающим.

— Спасибо, что веришь в меня.

— По заслугам.

Джону послышалась усталость в голосе деда.

— С тобой все в порядке? Ты не болен?

— Нет, все прекрасно. Говоря по правде, я жду не дождусь, когда приеду и увижусь с твоей прекрасной секретаршей, синьорой Чарлес.

— Так ты думаешь, что очаровал Донну? Я предупредил ее насчет тебя.

— Я сумею убедить ее в своей безобидности.

Оба рассмеялись. Джон знал, что Джованни никогда в этом не признается, но и после долгих лет разлуки он все еще тосковал по своей жене Лии. И бабушка Лия любила мужа, но после многих лет отчужденности в браке заявила, что устала быть на вторых ролях в его сердце, навеки отданном его первой любви, Виттории, и покинула его.