Два кольца и брызги шампанского
Шрифт:
— В записке говорилось, что можно прийти, когда мне будет удобно.
Чувствуя легкую дрожь в ногах, она стала спускаться.
— Нет, останься там, где стоишь. Мне нужно кое-что сказать, а когда ты рядом, у меня мысли путаются в голове.
С ней происходило то же самое.
Джон пытался подавить волнение, приближаясь к основанию лестницы.
— Я знаю, ты сердишься на меня, и не без причины. Мне следовало открыть, кто я, с самого начала. Но, как я объяснил твоим родным…
— Ты говорил с ними? —
Он кивнул.
— Вернувшись, я позвонил вам, но братья не разрешили мне побеседовать с тобой. Со мной приехал и дед…
— Только не это! Виттория…
Он жестом руки успокоил ее.
— Все в порядке. Они побыли вместе, поговорили о прошлом. — Он сделал еще шаг. — Поверь, cara, я приехал, чтобы увидеться с тобой, но знал, что братья не подпустят меня и близко, пока не узнают о моих намерениях.
— Намерениях?
Ноги вдруг перестали слушаться его, но отступать было поздно.
— Я не хотел причинить тебе боль. Я говорил в Нью-Йорке, что сначала меня влекло к Ковелли любопытство, потом зависть, потому что вам столько дано судьбою. Столько родных, столько любви. — Он отвел взгляд. — Господи, как трудно!
— Прошу, не останавливайся, — молила она.
Ее ясные голубые глаза вновь притянули его к себе, придав смелости.
— Ты очаровала меня, как только я увидел тебя вот здесь, на этих ступеньках. Когда выяснилось, кто ты, я понял, что оказался в неловком положении. Я пытался противиться своим чувствам, но ты не выходила у меня из головы, мешая работать, являясь мне во сне. Наконец в тот день на вечеринке, когда я поцеловал тебя, я понял, что не смогу без тебя жить. — Он не отрывал от нее глаз. — А потом ты сказала, что не хочешь иметь со мною дела, что тебе нужна только работа в «Росси интернэшнл».
Она пыталась вставить слово, но он остановил ее жестом.
— Я почувствовал горькое разочарование. У меня уже были серьезные отношения с женщиной. Я отдал ей всю душу, а потом узнал, что нужен был ей в корыстных целях. Это не должно было повториться. Когда я брал тебя в Вермонт, мне хотелось только соблазнить тебя. Хотелось использовать тебя так же, как ты пыталась использовать меня.
Анджелина прочитала на его лице боль и одиночество.
— Так почему ты этого не сделал?
— Мне не хотелось заменять другого. И меня охватила безысходность — я не смогу назвать тебя своей. — Он выдавил нервную улыбку. — Некая ирония судьбы. Наконец я встретил ту, которой готов отдать свое сердце, а она любит другого. А когда ты узнала, кто я, то возненавидела меня.
— И что же дальше? — Она понимала, как ему трудно.
— Я не мог отказаться от тебя. Ни одна женщина не была мне нужна так, как ты. — Он потер лоб. — Когда мы приехали в Нью-Йорк, во мне пробудилась надежда, я понял, что ты тоже неравнодушна ко мне. Ты хотела быть
— Да, хотела, — ее охватила дрожь. — И ты мог быть со мной. Почему же ты не сделал этого?
Джон глубоко вздохнул.
— Мне нужно больше, чем просто тело. Мне нужна ты вся… Твоя любовь.
Анджелина боялась пошевелиться, произнести хоть слово. Наконец она выдавила:
— Ты любишь меня?
На глаза ей навернулись слезы, когда он кивнул в ответ.
Он взбежал по ступеням.
— Не надо плакать. Я не хотел, чтобы ты мучилась.
Она покачала головой.
— Я не мучаюсь. О, Джон…
— Только не говори мне, что Джастин — единственный мужчина в твоей жизни. Я сделаю все, чтобы ты отказалась от этой мысли. — Он взял ее за руку. — Только дай мне шанс. Между нами происходит что-то мистическое. — (Она согласно кивнула.) — Тогда в твоей жизни найдется место…
— Но ты живешь в Нью-Йорке. Я не смогу вписаться в ту обстановку.
Он улыбнулся.
— Тогда я переберусь сюда. Мне нравится Хэйвен-Спрингс, и даже очень. — Он посерьезнел. — Скажи, у нас есть шанс? Смогла бы ты полюбить меня?
— Джон… — Она кинулась ему в объятия. — Я так боролась с чувством к тебе!
— Не надо…
Он приник к ней, не дав договорить. Она застонала, когда он обнял ее и прижал к себе, ощущая тепло ее такого желанного тела. Ему с трудом удалось взять себя в руки и отпустить ее.
Заметив страсть в ее глазах, он отчаянно захотел унести ее куда-нибудь и убедить в том, что им предназначено быть вместе.
— Я так люблю тебя. Я хочу жениться на тебе.
Она обомлела от изумления.
— Прости, не надо было так, без подготовки.
— Все как надо, — сказала она, заливаясь нежным румянцем. — Но не мог бы ты повторить?
Джон взял ее руки в свои ладони и почувствовал, что она дрожит.
— Я люблю тебя, Анджелина, всем сердцем. — Он бросил взгляд в полумрак вестибюля и вновь устремил его на нее. — Хоть бы реконструкция поскорей завершилась. Здесь пока все кажется тусклым. Но мне хотелось вернуться к месту, где я впервые увидел тебя.
Анджелина была словно во сне, от которого ей вовсе не хотелось пробудиться.
— Джон, я тоже люблю тебя.
— Dio, cara. Ты даже не представляешь, как мне хотелось услышать это, — прошептал он, всматриваясь в ее лицо. — Ты сразила меня с первого взгляда. Я прощен за то, что не сразу открыл, кто мои предки?
— За все, что бы ты ни совершил, — прошептала она, прижимаясь к нему и мучительно желая его. — Поцелуй меня.
На лице Джона снова мелькнула улыбка, прежде чем он приник к ней поцелуем, жадно доказывая, как любит ее и как она нужна ему. Он прижал ее к себе и наконец с глухим стоном отпустил.