Два лика Ирэн
Шрифт:
Ирэн промолчала и Ланта зачастила:
— Ну, это, конечно, не моё дело, пресветлая леди, только бабы и девки, кто на работу наниматься хотят, на ярмарку не идут. А вот сразу у ворот, по от эту руку – она потрясла левой – будет будка охранника, а по от эту – скамейки стоят. Дак там и мужика можно нанять, и девку. Они специально к ярмарке собираются. Не всех, конечно, наймут. Но удачи попытать многие хотят. Дак вы, леди, ежели горничную хорошую хотите, сильно-то молодых не смотрите. Лучше та, ежели даже где работала – такая знает больше.
— А ещё, кроме ярмарки, какие развлечения в городе есть?
— Дак какие развлечения-то у нас, пресветлая леди? Ну, в церковные праздники каждый год два раза крестный
Кроме помощницы для Анги Ирэн нужно было найти ещё кое-что. Это она даже с мужем не обсуждала. Идея у неё появилась ещё по пути в замок мужа, тогда, когда он запретил ей приказывать солдатам, но тогда она её отодвинула как не слишком срочную. Сейчас Ирэн понимала, что это, как раз, самое важное. В замок, вслед за мужем, который ехал верхом, она возвращаться не стала. Для охраны кареты лорд оставил шестерых солдат и некоего Тоуна – капрала. Вот ему Ирэн и приказала:
— Просто едем по городу. Я никогда здесь не была и хочу осмотреться. И я желаю увидеть место, где собачьи бои проходят.
Положение леди Ирэн в глазах капрала было… непонятное. Вроде бы она – жена лорда. Это – ежели с одной стороны смотреть. А мисса Альта как за высоким столом сидела, так и продолжает. Это – ежели с другой… Капрал не знал, как стоит поступить. Никаких приказов про прогулку лорд не отдавал. Но ведь и не запрещал?! Просто велел охранять леди. Воякой Тоун был опытным – и обозы приходилось охранять, и самого лорда не раз прикрывал в бою, но всякие там дамские капризы в своей жизни не встречал. Ну, не то, чтобы уж совсем… Мисса Альта как-то тоже ездила на ярмарку под его охраной. Но там всё было понятно – ряды с тканями, ряды с украшениями, пряности и домой. А эта вон требует собачьи бои посмотреть. Девки-то простые бегают, капрал знал. Даже купчихи некоторые любят поглазеть и монетку поставить на победителя… Так то – купчихи, а то – жена лорда! И сейчас он просто не знал, что делать…
Заметив его колебания, леди надменно вскинула бровь и спросила:
— Что вас затрудняет, капрал Тоун?
— Так, миледи, лорд ничего не говорил, что вы покататься захотите.
— Капрал Тоун, какой приказ точно отдал вам лорд Ричард?
— Он сказал: «Сегодня охраняешь леди Ирэн, ты и твои люди».
— Так с чего вы взяли, капрал, что я буду спрашивать у вас, можно мне куда-то ехать или нет? — и взгляд у леди был такой нехороший, морозный какой-то: — Мне кажется, лорд точно вам сказал – я еду, вы охраняете. И уж поверьте, не вы будете решать, куда я еду. Это позволено только моему мужу.
Леди развернулась к капралу спиной, скомандовала что-то вознице и уселась в карету. Следом шмыгнула служанка и возок тронулся. Выбора у капрала особо и не осталось – отпустить её без охраны он не мог. Приказать вернуться в замок – тоже. А вот если, не дай бог, с ней что-то случится – лорд с него спросит…
— По коням! Я и Пирк по сторонам, остальные – сзади…
В замок Эдвенч леди Ирэн вернулась после полудня. Анги несла за ней тяжёлую корзину с тремя крупными щенками.
Лорд Ричард, увидев покупку жены, подержал в руках зверёнышей, покрутил, глянул зубы и нёба, оценил брыли, поморщился – отличные бойцовые псы могли бы выйти из вот этих двух, чёрных и лохматых. А пастуший пёс вообще в замке ни к чему! Но высказываться
Домой уезжали через два дня. В карете Ирэн, кроме Анги и корзины со щенками, сидела новая горничная, Хильда. В обозе ехали купленные ей вещи и двое служащих, нанятых ей самой. Итан, крепкий простоватый мужик, взятый для тяжёлой работы, и тощий хромой подросток – Мэтти.
Дрессировка собак – не игрушки, Ирэн это знала. И в то же время, она понимала, что сама делать этого не умеет. Потому прямо там, рядом с загоном, где грызли друг друга здоровые псы, в визжащей и улюлюкающей толпе, она выбрала вот этого самого мальчишку – он ревел над мёртвым телом изгрызенного соперником пса.
Разговаривала не слишком долго. Сперва он просто всхлипывал и отворачивался, потом, когда понял, что леди лезет не из любопытства, а что-то хочет узнать, нехотя стал отвечать. Кто знает, может леди монетку кинет? При псарне Жирного Буна он служил уже третий год, и тот так и норовил проверить карманы.
— Я тебя, паршивца, сколько кормил и учил, так что половина того, что ты теперь зарабатываешь – оно, по чести, не твоё!
— «Ага, как же – не твоё! Кормил он! Что собак, что его, Мэтти, кормили почти одинаково. И как он ещё от жиру-то не треснул, скотина этакая? А подранка против чемпиона выпускать – это он первый…» — мысли у парня были не самые весёлые.
И монетками его баловали не часто, да и то, если спрятать не успевал, Бун лез в карманы, не стесняясь. Собак Мэтти любил значительно больше, чем людей. Начиная от отца, который по-пьяни мать до смерти избил, а через год и сам замёрз, заканчивая теми уродами, что приходили на бои. Собаки же не виноваты, что их натравливают. Пожалуй, собаки и были самым лучшим в его небольшой жизни.
А тогда, когда он в девять лет остался без крыши и еды и Жирный Бун взял его в услужение – клетки чистить, за роженицами смотреть, кроме старой Лессы, принёсшей свой последний помёт, никто и не был к мальчишке ласков. Она одна ценила его и разрешала играть со щенками. Лизала тёплым языком мокрые щёки и ворчала на Буна, когда он подходил к загородке с помётом – не доверяла. Первое время Мэтти так и спал вместе с ними. Жирный Бун тогда ещё не был Жирным, а носил кличку – Большой Бун. Владелец псарни доверял ему, как себе. И на мальчишку, старающегося не попадаться ему на глаза, внимания не обращал. Так Мэтти и проработал на псарне почти пять лет.
А два дня назад эта самая леди взяла его на службу. Страшновато было, понятное дело. Ехать нужно куда-то далеко, там чужой замок и чужие люди. Зато она кормить обещала и другое кое-что. Вот за это самое кое-что Мэтти и уцепился – а вдруг не врёт?!
27
Больше всего Ирэн разочаровал местный священник. Она, по наивности, всё же рассчитывала получить некую поддержку и помощь. Но отец Фитус оказался тихим старым алкоголиком. Он не пил запоями, как отец Карпий, но каждый вечер тихонько напивался в хлам, лакеи вынимали его из-за верхнего стола и уносили спать. Утром он служил молебны не каждый день, а только когда находил силы. Но ни лорд Ричард, ни сквайр Гай не делали ему никаких замечаний, да и в спиртном не пытались ограничить. Их всё устраивало.