Два любящих сердца
Шрифт:
Мужчина у окна вздернул правую бровь.
— В чем дело, Серж? Мне казалось, я все объяснил предельно четко. К тому же это не новость.
— Да уж…
— Вот именно. Ты, если мне не изменяет память, слышишь об этом уже восемь лет.
— Да, Алессандро, но я…
— Прекрати мычать. У тебя есть возражения — возражай, только не мычи.
Серж тоскливо оглянулся на коллег, но те благоразумно отвели глаза. Кому охота общаться со смертником? Адвокат вздохнул и ринулся в пучину.
— Алессандро, я дорожу твоим доверием и твоей дружбой…
— Напрасно.
— Хорошо. Тогда… я дорожу своей карьерой и своей работой.
— Как только мне надоест тебя слушать, ты лишишься и того и другого. Дальше что? Только коротко.
— Он не согласится.
— Посмотрим.
— Не на что смотреть. Он не изменит своего мнения. Его не устраивает твой образ жизни.
— Ха!
— Не «ха». В сущности, это было его единственным условием.
— Так скажи, что я изменился в лучшую сторону.
— Ты считаешь Гаэтано Спардзано идиотом?
— Нет. Сукиным сыном я его считаю. Старым сукиным сыном, торгашом и хитрецом.
Серж с шумом втянул воздух и распахнул пухлую кожаную папку, лежащую перед ним на столе. Яркие обложки глянцевых журналов пестрым ковром рассыпались по полированной поверхности.
— Алессандро. Позволь мне напомнить, что единственным условием Гаэтано Спардзано было…
— Я помню. Изменение моего образа жизни и социального поведения.
Серж с горьким скепсисом взглянул на своего босса, поправил очки на переносице и скучным голосом принялся зачитывать заголовки статей:
— «Миллиардер в окружении цыпочек с Монмартра». «Некоронованный король Пляс Пигаль». «Принц и путаны». «Драка отвергнутых любовниц в Королевской Опере»… Продолжать?
Алессандро досадливо поморщился.
— Можно подумать, он все это видел.
— Видел — и наверняка. Вы сражаетесь за проклятый кусок земли в Средиземном море с такой яростью, словно от этого зависит ваша жизнь! Ты повысил цену до заоблачных высот, старый лис и ухом не ведет. Он поклялся на Библии, что ты получишь Монте Адзурро только после того, как исправишься…
— Серж, мне надоело.
— Мне тоже, Алессандро. Я адвокат, а вынужден заниматься какой-то ерундой. Ты же не желаешь помогать мне! Можешь ты хотя бы на некоторое время притихнуть? Завести себе постоянную любовницу? Жениться, в конце концов!
— Нет!!!
В этом крике было столько ярости и боли, что адвокат осекся и с тревогой посмотрел на своего босса. Теперь синие глаза горели мрачным огнем, а губы побелели от плохо сдерживаемой ярости.
Через секунду темноволосый мужчина справился с собой.
— Извини, Серж, но вот жениться я не могу.
— Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно, но… В таком случае у меня остался только один вариант. Это потребует денег и времени, но я наводил справки — фирма вполне солидная.
— Что еще за фирма?
— В Штатах. Их профиль — пиар, имидж политиков и кинозвезд, спортсменов…
— Боже, зачем спортсмену имидж?
— Вот им как раз и надо… Видишь ли, на корте или футбольном поле они могут быть очень хороши, а на пресс-конференциях не свяжут и пары слов…
— Понятно. Эта фирма учит их разговаривать.
— Нет. Эта фирма ВНУШАЕТ остальным, что они умеют разговаривать.
— Хм. А я здесь при чем?
— Насчет тебя они могли бы внушить, что ты — ангел, столп благотворительности, аскет, девственник, трезвенник, много читаешь, пишешь маслом и навещаешь малолетних преступников в приютах.
— Серж, ты перегибаешь палку.
— Вовсе нет. Возьми, почитай. Это их пресс-релиз.
— Это полная чушь, я не собираюсь тратить на это… — Внезапно темноволосый замер, впившись взглядом в лист бумаги, поданный ему адвокатом. Через секунду он закончил фразу голосом, удивительно напоминающим шипение анаконды, собравшейся на охоту: —…Тратить на это больше, чем пару недель. Закажи билеты. Летим сегодня. Отель «Риц». Завтра в девять мы будем у них.
— Алессандро, это же восемь часов лету…
— Сейчас одиннадцать утра. В два мы будем в аэропорту. В десять — в Нью-Йорке. Это по-нашему. А там вообще будет четыре часа дня. Успеем пообедать в «Магнолии».
Серж вздохнул. Стремительность его босса была ему хорошо известна, однако…
— Алессандро, я бы мог связаться с ними и все обговорить по телефону.
— Не-ет, мой ангел в образе адвоката! Смена имиджа — дело серьезное. Я неожиданно явлюсь к ним в головной офис, взгляну им в глаза и сразу же пойму, стоит им доверять или нет. Все свободны.
— Алессандро…
— Все свободны, я сказал. Анжела, останьтесь.
Закрывая за собой тяжелую дверь кабинета, Серж услышал сбивчивый и задыхающийся шепот секретарши:
— Вы же собирались менять имидж, босс…
— Нельзя же так сразу-то. Это вредно для здоровья… моя птичка!
Серж сердито покачал головой и поспешил убраться от двери подальше.
Анжела давно ушла, а Алессандро все стоял у окна и смотрел на бирюзовую полоску моря, видневшуюся на горизонте. Теплый ветер лениво ласкал мощную смуглую грудь мужчины, солнце вызолотило его торс, и молодой человек напоминал сейчас языческого бога, невесть как попавшего в этот мрачноватый и роскошный замок, выстроенный на побережье Средиземного моря еще пять веков назад.
На столе зазвенел телефон. Алессандро со вздохом отвернулся от окна. Подобрал небрежно брошенную на стул рубаху, поднял трубку.
— Да.
— Рейс в пятнадцать двадцать. Я не стал предупреждать, что мы летим…
— Правильно. В своем новом имидже я буду делать людям сюрпризы.
На другом конце провода Серж Тоболовски едва сдержал скептический смешок. Сюрприз в виде Алессандро Кастельфранко был способен вогнать в гроб. Остается надеяться, что пиарщики в Штатах — натуры сильные и мужественные.