Два ничтожества. Бегущая по мирам – 15
Шрифт:
– Отбой, парни! Всё кончено! Драка прекратилась! Выходим, парни! С нас пиво! Ерис угощает!
Мимо бойцов и тюремщиков проскользнул стукач и забился в угол главного зала тюрьмы. Здоровенный стражник в шлеме с плюмажем мелкого командира разочарованно вздохнул и расхохотался:
– Ага! Прекратилась! Три отбивных готовы! – глянул на мою улыбающуюся рожу и уже отпущенного мною начавшего дрожать рядом со мной вываливавшегося из адреналина явно первой быстрой смертельной схватки юного дракара. – Ну вы и звери! Тощий пацан и философ, ха. Троих голыми руками в фарш! Эй, парни, кто ещё назовёт этого юного воина девкой, будет иметь дело со мной! Светлый Призыв навсегда!
– Светлый Призыв навсегда! – рявкнули солдаты и пошли на выход, весело галдя.
Тюремщики оставили нам ведро с водой, за ноги выволокли три оставлявшие кровавые следы начавшие хрипеть и стонать изломанные тела, главный попялился на меня, хохотнул:
– Гувернёр отжигает! Смотрите в окно. Ну и чтобы тихо тут у меня! И приберитесь. Намусорили. Зубы на полу! Ха!
– На полу лежат четыре зуба, – пропел я, посмотрел на захлопнувшуюся дверь, рявкнул. – Эй там, под кроватями! На выход! Чтобы через полчаса чисто было! Добычу на стол! Зубы, если не поняли. Ожерелье будете делать. Ну и параша теперь за вами. Хватит с Дока Клизмы. Любите какать, любите и туалет мыть. Выполнять! Док, займи нижнюю койку у окна. Сбрось матрас с помойной простынкой. Да, лежанка теперь твоя, но она не босса. Просто койка.
Я постучал в окошко и заказал кофе. Пять кружек. Всем. И мы сидели и пили кофе, общаясь. Наши уборщики уже немного стёрли кровь, оставив полную уборку номера на попозже. А потом мы стояли впятером на столе и смотрели, как на виселице солдаты придерживали не способных стоять на ногах троих разбойников. А потом выбили из-под них высокие табуретки.
– Двоих хотели на каторгу, но раз вы их так отделали, не лечить же, – рассмеялся, открыв лючок в двери, тюремщик.
– Ещё четыре улучшенных пансиона! – сказал в ответ я. – И ещё пять кофе.
Я весело закурил и бросил кисет на стол. Все кроме Йонко закурили. Дракар смущённо сказал:
– Я не курю. Вкус не нравится. А запах хорошего табака нравится.
Я глянул на закряхтевшего Дока Клизма. Ну да. Мне и самому было приятно держать Йонко в руках. Хотя сисек я не обнаружил, и… хм, бёдра шириной не отличаются. Но… ладно. Чудес в этой Вселенной полно. И я не слышал про кармашки ТАМ у драконитов. Нелогично. И живут дракониты как лады, вроде. Но бравый Йонко заслужил свои тайны… Но ребёнок лада и молодой драконихи…
Йонко улыбнулся над моей рожей, решил поболтать:
– Я не знал своих родителей. Моё яйцо хранилось очень много лет. Говорят про три тысячи. Воспитывался в панс… в приюте. Изучал разные науки и искусства, моя слабость скульптура, я неплохо леплю из глины… Изучал игру на фортепиано, мандолине, гитаре и флейте, фехтование быстрым лёгким клинком и стрельбу из лука. Сбежал. Пришёл сюда… случайно. Поступил лучником в полк Светлого Призыва. Вчера вечером на меня… обзывали… девчонкой два солдата в кабаке. Я люблю игристое вино. Отдыхал перед учебкой, пропивал аванс. Ну и они с лёгкими ранениями моей шпагой в лазарете, а меня сюда упекли.
– С девками спал? – улыбнулся я, не сдержавшись, слушая тихие вопли за дверью «моей» официантки с татуировкой волка про следы крови на полу и весёлые жестковатые шуточки тюремщиков, что да, из камеры с Ерисом выволокли три избитых до неузнаваемости тела. – А то война дело такое. Могу… пособить.
Пунцовый Йонко пробормотал:
– Нет. И пока не тянет. Я же сказал, что мы растём до сорока лет. В ширину. Плечи. Мышцы.
Потом дракар облегчённо выдохнул, когда открылось окошко в двери и стало не до него. Я гладил руки ревевшей с той стороны девицы, которая извинялась, а я говорил, что она сделала все правильно. И всё хорошо. И она ничего не изменила бы. Просто такие методы сыщиков. Нехорошие.
А на меня смотрели изнутри четыре пары глаз. Одна пара, Клизмы, с умилением. Две пары с тихой радостью. А карие глаза бравого дракара со слезами. Ну и с той стороны за свиданием с тоже какой-то радостью наблюдали три пары глаз. А потом мы устроили шоу, когда девица начала передавать в дыру пирожки и напитки в кувшинчиках, и бормотать, что отдаст оставленные мною деньги на облегчение моей тяжкой доли. А я высыпал на полку из откинутого окошка почти все мои деньги и сказал охране взять за неделю улучшенного пансиона на пятерых и много табака. Победил я, приведя два неопровержимых довода:
– А ну забрала свои медяки! Тебе нужнее! А иначе выпорю! Да, заставлю принести розги, просуну руку в окошко и так всыплю, неделю сидеть не сможешь! А я скоро получу триста золотых!
– Неужели? – тихо завопил хор из четырёх участников с той стороны и четырёх с моей.
– Да! – отрезал я, вовсе не будучи уверенным, особенно что деньги отсыпят, но сомнения надо сразу пресекать.
Я попрощался с подружкой, обещая, что всё будет хорошо. И ей не стоит беспокоиться. И если меня не будет здесь, то у меня всё ещё лучше. Да и сейчас не плохо.
После неплохого усиленного обеда пришла бумага, и Йонко подавил порыв обнять меня, и долго тряс мою руку. Извинялся, что не пригодилась оплаченная мною ему простыня. Какая чушь… Затем вышел со своим мешком. Получил шпагу и кинжал с полки и ушёл. Воевать. Блин. Мне впервые было жалко, что кто-то идёт воевать. А я и амазонок в бой провожал. Даже не в поход. И других девиц. На очень порой опасные дела. И водил…
Потом я слушал обстоятельный рассказ Дока Клизмы. Если кратко, то… У него есть инновационная методика лечения чуть не всех недугов клизмами! Ну ладно, не всех. И подача зелий с другой стороны пищеварительного тракта вполне логична, если не считать себя любимого. И все почему-то предпочитают через рот, ха. Даже есть шутки про то, что с помощью клизмы, ведра воды и бутылки водки можно кучу народу в свинью напоить. Только всё равно в барах побеждает, ха, старый неэффективный метод.
Ну и методика Дока не прошла и первый этап проверки защитников Несмеяны. И ему даже не год каторги прописали, а сгибаясь от хохота скостили срок втрое, и в тюрьме, ибо он и каменоломня разят дисгармонией.
Но особо всех сбивал с ног его рецепт бодрящего зелья на основе скипидара! Да уж! Наверно только Несмеяна и осталась мрачно лежать. А все остальные тоже лежали, катаясь от смеха. И мы катались! Я орал:
– Там состав трав значения не имеет! Это как присадки для бухла! Хлеб, ячмень, берёзовые почки, кедровые шишки! Это всё для аромату. Но главное, это спирт! Но! Но если добавить патефонных иголок! Ну швейных маленьких и толстых! Ладно, шучу я, а то и их добавишь!