Два полюса
Шрифт:
Не выдержав ожидания и не желая трепать себе нервы, я вызвала Шейха по галаскайпу, благо номер его помнила назубок.
Вызов принимать не спешили, но через несколько томительных и нудных завываний гудка, лацерт сжалился надо мной.
– Юш… С-с-салли, - с запинкой резко поправился любимый и настороженно замолчал.
Мне стало все понятно: сюжет повторяется. Проверку мы не прошли.
– Ты где?
– требовательно спросила, не здороваясь, и, как бы невзначай, поправила волосы.
Глаза Шейха потемнели, стоило
– Любимая, - сипло выдохнул лацерт, прижимая ладонь к монитору, - я в с-с-следственном комитете. Меня арес-с-стовали, моя маленькая. Прос-с-сти, но я...
– За что? – резко выкрикнула, хватаясь руками за край стола.
Такого я не могла ожидать. Арестовали. Мир перед глазами поплыл, но я держалась, не позволяя себе упасть постыдно в обморок. Я должна сначала была выяснить правду.
– С-с-салли, ты должна меня внимательно выс-с-слушать… - начал Шейх с такой тоской и раскаянием в голосе, что сердце мое дрогнуло.
– Я спросила, за что? – я перешла на крик, просто уже не могла спокойно разговаривать, понимая, что у меня опять пытаются отобрать счастье, мое личное счастье.
– За то, что вос-с-спользовалс-с-ся даром там, на корабле пиратов. Я тебе ведь не раз уже говорил, что мы не имеем права пользоватьс-с-ся им для личных целей, только при крайней необходимости.
– Но ведь это и была крайняя необходимость! – попыталась оправдать его в глазах невидимых мне слушателей. Я была уверена, что они меня прекрасно слышали, презренные кесши, беспардонно вмешивающиеся в мою жизнь.
– Тебя могли убить!
– Это не оправдание, - остановил меня любимый и ровным голосом продолжил. Я видела по его лицу, он смирился с решением других собратьев.
– Я пос-с-ступил неблагоразумно, вновь не предупредив никого, брос-с-сился за тобой.
– Шейх, ты же мужчина!
– выкрикнула я, не в силах слушать глупость из уст любимого. Злые слезы выступили на глазах. – А мужчина обязан защищать свою жену. Неужели у вас не так?
– Так, - кивнул любимый, пальцами погладил монитор, - вс-с-се так. Но я кес-с-сш, маленькая, я не принадлежу с-с-себе. Я должен думать о народе. Меня, с-с-скорее вс-с-сего, с-с-сошлют в колонию, на с-с-самую далекую планету с-с-системы Рендел, Южрим.
– Я с тобой, - нетерпеливо перебила его. – Я сейчас же вылетаю в столицу. Слышишь?
– С-с-салли, ты не обязана, - попытался остановить меня Шейх, но я его уже не слушала.
Я готова была прямо сейчас вылететь, надо только одеться и я буду готова.
– Это мой выбор! – жестко ответила Шейху, но не ему, а тем, кто стоял за его спиной, прячась от моего гнева.
– Я дала тебе слово, ты забыл?
Это была не насмешка, это был знак Шейху, почему я так поступаю. Губы любимого тронула улыбка, чуть грустная, но с толикой радости. Да, глаза его ничего не выражают, но мне было достаточно взглянуть на губы любимого, чтобы понять
– Нет, - ласково ответил Шейх, вновь погладил пальцами мое отражение, я словно почувствовала эту ласку на своей щеке.
– Я помню вс-с-се.
– Я тоже, - смелее улыбнулась и прижалась губами к монитору, чтобы те, что подсматривали, не догадались, что я знала об их присутствии при нашем разговоре.
– Без меня не улетай.
Отключив связь, несколько секунд пыталась успокоить свое сердце и привести мысли в порядок.
– Ненавижу, - прошипела, тяжело опираясь на руки, закрыла глаза, переживая вспышку гнева.
За все надо платить. За все и за любовь тоже. Цена порой слишком высока, но я ничто без любимого и все рядом с ним. Я могу свернуть горы ради него, как и он для меня.
Поругавшись доктором Сальваторе, я настояла на своем решении, и женщина сдалась, выписывая мне лекарство и требуя внимательно соблюдать режим.
Это лучше, чем ждать, когда пройду весь курс лечения. Вещи мне отдали с большой неохотой. И когда я открыла дверь, собираясь покинуть палату, то столкнулась с дядей.
– Ты куда? – строго спросил родственник, заталкивая обратно в палату.
– Мне надо срочно в столицу, там Шейха осудили, - стала объяснять, показывая рукой в сторону дверей.
– Да, слышал, а ты-то куда собралась? – дядя усадил меня на кровать и внимательно проверил зрачки. – Рот открой, язык высуни.
Деловой тон и профессиональные выверенные движения подсказали, что от дяди не отделаюсь, пока он не закончит с медицинским осмотром.
– А-а-а, - послушно высунула язык.
– Ну что ж, так я и думал, - тяжело вздохнул дядя, тревожно рассматривая меня.
– Что? – испугалась не на шутку.
– Салли, я должен был тебе это сказать раньше, но ты была в депрессии. Не хотел тебе делать еще хуже, - начало дяди меня еще больше испугало. – Вот скажи мне, детка, что ты чувствуешь к Шейху, только не спеши, подумай.
– Люблю, - тихо ответила.
– Уверена? А если подумать? Любовь - это прекрасно, Салли, не надо на меня так смотреть, но странно, что ни разу не встречавшись с лацертом, ты полюбила его. Так не бывает.
– Я люблю его, дядя, можешь поверить, - мягко ответила, понимая, что он просто за меня волнуется.
– Хорошо, верю, но ты должна знать, что тот яд, который был на мече, теперь меняет тебя. Ты не чувствуешь, а я вижу. Твои клетки медленно перестраиваются. Я пытаюсь держать это в секрете, поэтому и примчался сюда. Сама понимаешь. Мне предстоит тяжелый разговор с доктором Сальваторе, но не в этом суть, а в том, что твоя регенерация ускорилась. Я потребовал положить тебя в капсулу, чтобы никто ничего не заподозрил. Салли, детка моя, я не знаю, что он с тобой делает, но я боюсь за тебя. Ты даже не видишь, как ты к нему привязалась. Он мучает тебя, а ты словно собачка бежишь за ним.