Два шага до катастрофы
Шрифт:
У выхода из зала возникла заминка из-за телеоператоров, которые никак не могли пронести через узкие двери свою громоздкую аппаратуру. В результате, когда Егоров наконец спустился в вестибюль, журналиста из «Новых известий» там уже не оказалось. Мысленно ругая себя за нерасторопность, он выбежал на улицу и в пятнадцати метрах впереди себя увидел знакомую лысину спускающегося по ступенькам мужчины. Тот быстро шел по направлению к стоящим у кромки тротуара автомобилям, которые уже начали разъезжаться.
– Михаил! – крикнул Егоров ему вслед, опасаясь, что журналист сейчас сядет в свою машину и уедет.
Однако мужчина даже не остановился – очевидно, не привык к такому
– Господин Хруцкий! – еще громче крикнул Егоров, злясь на себя и на журналиста, который, представившись, не назвал своего отчества, чем вынудил к столь официальному обращению.
Услышав свою фамилию, мужчина наконец обернулся. Егоров поднял руку, чтобы привлечь к себе его внимание. В этот момент спускающийся по ступеням журналист сделал неловкий шаг и, оступившись, неуклюже упал на лестницу. Не ожидавший ничего подобного, Егоров бросился к нему на помощь. Но первыми рядом с оступившимся журналистом оказались двое его коллег. Один из них попытался поднять упавшего мужчину на ноги, но у него ничего не получилось.
– Что с вами? Вам плохо? – растерянно пробормотал он.
– Да у него голова разбита, – пояснил другой. – Похоже, сознание потерял.
– Помогите. Его нужно положить на ровную поверхность, – пришел им на помощь Егоров.
Просунув руки под мышки, он хотел поднять тело травмировавшегося человека, но, увидев его окровавленный затылок, резко скомандовал.
– Стойте! Положим его на место.
Оба добровольных помощника изумленно уставились на него. Егоров молча отступил назад и указал им на кровяное пятно на затылке мужчины, в центре которого чернело аккуратное пулевое отверстие. В отличие от коллег погибшего, возможно, впервые в своей жизни вот так воочию столкнувшихся с убийством, Егоров повидал немало трупов. Он перевел взгляд на тротуар, до которого так и не дошел застреленный мужчина, и начинающуюся за ним проезжую часть, где всего несколько секунд назад останавливалась машина, откуда был произведен роковой выстрел. Скорее всего даже не останавливалась, а просто притормозила. Убийца на мгновение выставил руку из открытого окна, а если сидел за рулем, то просто поднял пистолет на уровень глаз и нажал на спусковой крючок. Здесь всего каких-нибудь двадцать метров – не так уж много для опытного стрелка.
– Это что… пуля? – дрогнувшим голосом пробормотал один из невольных свидетелей убийства.
– Да. Калибра, примерно, восемь миллиметров, – на глаз определил Егоров.
– Но… кто же его убил?
Егоров стиснул зубы. Он тоже хотел это знать. Но за последнюю минуту мимо проехало не менее десятка машин. Теоретически убийца мог находиться в любой из них.
– Сюда только что подъезжала машина. Вы ее запомнили? – указав рукой на проезжую часть, требовательно спросил Егоров.
Журналисты растерянно переглянулись.
– Да мы как-то не смотрели по сторонам, – наконец ответил один из них.
Егоров сокрушенно вздохнул. По сути, оба журналиста ни в чем не виноваты, и не стоит винить их в том, что они не разглядели машины убийцы, если даже он, опытный оперативник, не обратил на нее внимания.
Вокруг распростертого на ступенях тела постепенно начала собираться толпа. С разных сторон слышался обеспокоенный шепот. Как обычно, подошедшие позже всех зеваки строили самые нелепые предположения. Еще через несколько секунд защелкали затворы фотоаппаратов. Егоров раздраженно поморщился. В своем желании сделать сенсацию даже из смерти своего коллеги журналисты оказались неисправимы. «Так они и гильзу подберут в качестве иллюстрации для своего криминального репортажа», – неприязненно подумал он.
Повернувшись лицом к напирающим со всех сторон журналистам, Егоров вынул из кармана свое служебное удостоверение.
– Полковник Егоров, Федеральная служба безопасности, – представился он. – Потерпевшему вы теперь уже ничем не поможете, поэтому расступитесь! До приезда оперативной группы ничего не трогать!
Раздвинув, насколько это было возможно, собравшуюся толпу, он достал мобильный телефон и связался с оперативным дежурным по управлению. К счастью, дежурный офицер оказался знакомым, что упростило объяснение.
– Это Егоров, – представился Андрей. – Я на месте преступления… Убийство… Да, нужна следственная бригада…. Срочно! Записывай адрес… И еще, позвони в ближайшее отделение милиции, пусть пришлют наряд выставить оцепление. – Он покосился на обступивших его со всех сторон журналистов. – А то я один не справлюсь.
Пока он разговаривал с оперативным дежурным, собравшаяся толпа нисколько не уменьшилась – наоборот, стала еще больше. К корреспондентам с фотоаппаратами добавились телевизионщики. Взгромоздив на плечи свои видеокамеры, они упорно пытались пробраться в первые ряды. Толпа вновь заколыхалась, грозя затоптать не только возможные улики, но лежащее на ступенях тело жертвы. Откуда-то к Егорову протянулась женская рука с микрофоном.
– Господин полковник, поясните: вы знали о готовящемся убийстве или оказались здесь случайно?
– Все произошедшее стало для меня такой же неожиданностью, как и для вас. Я увидел, как человек упал. Хотел ему помочь, но обнаружил, что он мертв, – встретившись взглядом с задавшей вопрос женщиной, ответил Егоров и тут же услышал за спиной:
– Вы знали погибшего?
– Он был вашим информатором?
Вопросы посыпались со всех сторон. Егоров, впервые оказавшийся в подобной ситуации, сейчас, под прицелом объективов множества фотоаппаратов и телекамер, чувствовал себя словно голый на общественном пляже. К счастью, вскоре с улицы донеслось завывание сирены, и к тротуару подкатил милицейский «УАЗ». Оттуда сноровисто выпрыгнули четверо патрульных. Они привычно и достаточно умело оттеснили толпу, избавив Егорова от вынужденного общения с журналистами. Еще через несколько минут подъехала следственная бригада ФСБ.
Егоров с надеждой взглянул на подъехавшую машину, но, увидев выбравшегося оттуда майора Аникеева, на лице которого даже на расстоянии угадывалось кислое выражение, разочарованно вздохнул. Впрочем, кислым лицо Аникеева бывало только во время осмотров мест происшествия. Зато на докладах руководству он разительно преображался. Глаза так и лучились готовностью выполнить поступивший приказ, уши жадно ловили каждое произнесенное начальником слово, а тело вытягивалось в струну с явным намерением обозначить строевую стойку, даже сидя на стуле. Очевидно, этим и объяснялось то, что зам начальника управления по кадрам полковник Поварницын постоянно ставил Аникеева в пример, так как раскрытием сложных и запутанных дел он похвастаться не мог.
Увидев толпившихся на ступенях журналистов, Аникеев приободрился и, согнав с лица кислую мину, вальяжной походкой направился к ним. Пока он картинно отвечал на задаваемые ему вопросы, двое экспертов – один с криминалистическим чемоданчиком, другой с фотоаппаратом – привычно занялись осмотром трупа, а прибывшие вместе с ними оперативники нырнули в толпу. Наконец и Аникеев снизошел до того, чтобы подойти к Егорову.
– Привет, – свысока пробурчал он, протягивая руку. – Кто убитый?
Сделав над собой усилие, Егоров все-таки пожал вялую ладонь следователя.