Два шага до катастрофы
Шрифт:
Егоров посмотрел на часы. Прошло уже больше трех часов с того момента, как скрылась Макоева. Перехват объявлять бесполезно. Зато есть шанс установить владельца.
Мальцев подумал о том же самом.
– Установим владельца, и вот она у нас где! – Он продемонстрировал Егорову крепко сжатый кулак.
– Я, если больше не нужен, пойду? – напомнил о себе свидетель.
Взглянув на Егорова, Мальцев обернулся к нему:
– Топай. Данные твои у меня есть. Когда понадобишься, вызовем.
Егоров поморщился. Валентину не следовало так разговаривать
– Спасибо тебе, Константин. Ты нам здорово помог.
Парень смутился:
– Да чего там. Рассказал, что запомнил.
– Вот за это и спасибо. – Валентин крепко пожал его ладонь.
Польщенный его признанием свидетель вышел за дверь, а Валентин вновь повернулся к Егорову.
– Ну, так как, Андрей Геннадьевич, едем в ГАИ?
– С таким номером, наверное, зарегистрирован не один десяток машин, – скептически заметил Егоров.
Мальцев в ответ хитро прищурился.
– Но интересует-то нас только серебристый «Лансер».
Егоров в знак согласия склонил голову. Он уже принял решение.
– Едем.
Спустя два часа вызванный среди ночи на службу начальник регистрационного отдела московского отделения ГИБДД, щурясь заспанными глазами в экран монитора, вывел на печать список зарегистрированных в Москве автомобилей с госномером 518. Опередив Егорова, Мальцев нетерпеливо выхватил выползший из принтера лист бумаги.
– А, Андрей Геннадьевич, что я вам говорил! – победно воскликнул он и, протянув список Егорову, щелкнул указательным пальцем по строчке, начинающейся с указания марки автомобиля «Мицубиси Лансер». Единственного «Мицубиси Лансер» во всем списке.
Егоров не ответил. Его внимание привлекла другая графа с данными владелицы автомобиля – Борщевской Галины Андреевны, тридцати трех лет.
– Значит, теперь она Борщевская Галина, да еще и Андреевна, – усмехнулся Мальцев, заметив, куда обращен взгляд Егорова.
Следуя за микроавтобусом с отделением «Альфы», Егоров подъехал к двенадцатиэтажному панельному дому, декорированному имитирующими кирпичную кладку плитами, и, заглушив двигатель, остановил машину. Начинало светать, но дом еще спал. Лишь несколько окон на разных этажах светились электрическим светом. Микроавтобус проехал вдоль фасада, развернулся на отведенной под автостоянку площадке, тесно заставленной автомобилями, и тоже остановился. Почти сразу же ожила лежащая перед Егоровым на приборной панели портативная рация, которую вручил ему Ватутин для связи с его группой.
– Мы на месте, – доложил он.
Егоров повернулся к сидевшему на соседнем сиденье Мальцеву.
– Посмотри: в каком подъезде ее квартира.
Валентин выскользнул из машины и походкой подвыпившего парня зашагал к дому. Вскоре он вернулся обратно и, усевшись в машину, сообщил:
– Во втором подъезде, на восьмом этаже. На дверях домофон.
Егоров раздраженно поморщился. Но препятствие в виде домофона на дверях подъезда, в котором согласно
– Отмычками не открыть. Нужен родной ключ.
– Так у нас есть, универсальный, – с серьезным видом, заметил Ватутин. – Любую дверь откроет.
– Вышибет вместе с коробкой, – усмехнулся один из его бойцов, но, встретившись с суровым взглядом Егорова, сразу же замолчал.
– Так что, позвоним и вежливо попросим впустить нас? – сердито спросил Ватутин. – А если в квартире не одна Макоева? Они все наверняка вооружены. Тут такая свистопляска начнется.
Егоров нахмурился, обдумывая слова командира альфовцев, и неожиданно спросил:
– У вас есть высотное снаряжение?
– В машине, – озадаченно ответил Ватутин.
– Пошли за ним пару своих бойцов.
Через пять минут двое альфовцев, закрепив на крыше альпинистские стропы, спустились по ним до уровня восьмого этажа. Оставшиеся на лестничной площадке бойцы изготовились к штурму, готовые в любой момент вышибить дверь и прийти на помощь своим товарищам. Но делать этого не пришлось. Прошло еще несколько минут. Дважды щелкнул отпираемый замок. И дверь открылась.
– Никого, товарищ майор. Пусто, – доложил Ватутину открывший дверь боец, отступив в глубь коридора.
– Как вошли? – деловито спросил у него Ватутин.
– Через лоджию. Открыли раму, потом отжали балконную дверь.
– Ничего не трогали? – поинтересовался Егоров.
Боец понимающе покачал головой.
– Что вы, товарищ полковник. Только осмотрелись.
– Оставайтесь на месте, – распорядился Егоров, входя в квартиру.
Ватутин, не удержавшись, шагнул следом за ним. Пока Егоров, вооружившись карманным фонарем, дающим узкий яркий луч, осматривал единственную комнату, он успел побывать на кухне, заглянуть в ванную комнату и в лоджию и, вернувшись, обратился к присевшему на корточки возле журнального столика Егорову.
– А дамочка-то жила тут не одна. На кухне, в сушилке для посуды чашки, вилки и тарелки. Всех приборов по две штуки. И в прихожей мужские шлепанцы.
Егоров кивнул:
– А в шкафу распечатанная упаковка мужских бритвенных одноразовых станков и крем для бритья.
Ватутин подобрался, словно обнаружившая волчью лежку гончая:
– Так что, ставим засаду?
Егоров протянул руку под журнальный столик и, подняв конец змеящегося по полу телефонного провода, показал его Ватутину.