Два шага до катастрофы

Москвин Сергей Львович

Во внутренних переходах он несколько раз свернул не туда, куда следовало бы, но в конце концов выбежал к лестнице, ведущей на грузовую палубу. Ни на лестнице, ни рядом с ней никого видно не было. Неудивительно – Ватутин со своим товарищем уже должны быть в трюме. Держась за поручни и перепрыгивая через ступени, Егоров сбежал вниз. Куда теперь? Он остановился, вспоминая нужное направление. В этот момент где-то за поворотом одного из переходов раздалась ожесточенная стрельба, которая также внезапно оборвалась. Егоров бросился туда и, свернув за угол, увидел страшную картину. Разбросав в стороны руки, поперек коридора лежал Ватутин, а перед ним, уткнувшись лицом в пол, – его боец. Чуть дальше, у запертой двери, на полу распростерлись трупы двух террористов. Лишь мельком взглянув на них, Егоров подбежал к товарищам. У бойца оказалась навылет прострелена шея.

Из раны толчками выплескивалась алая кровь. Егоров понял, что альфовец мертв. Он нагнулся к Ватутину. Его рыбацкий комбинезон был порван в нескольких местах, но видимых повреждений на теле друга Егоров не обнаружил. Он взял Ватутина за руку, проверяя пульс, и в этот момент Александр открыл глаза.

– Андрей… – не договорив, Ватутин сморщился от боли. – Проглядели гада… Сзади подобрался и в спину… из пистолета. Если бы не бронник, все: кранты. – Он приподнялся на локте. – Как Пашка?

Егоров отрицательно покачал головой.

– Насмерть.

Ватутин заскрежетал зубами:

– Ну, гад. Я ему за Пашку…

Он попытался перевернуться, но сразу застонал и вновь опустился на пол. Егоров жестом остановил его.

– Лежи. Я сам. Куда он делся?

– Туда. – Ватутин взглядом указал на запертую дверь.

– «Зодиак» там?!

Александр кивнул:

– Похоже. А эти двое – охрана, – закончил он, указав на трупы застреленных боевиков.

Егоров рванулся к двери. Вопреки его ожиданию запорная ручка легко подалась. Выставив перед собой пистолет, Егоров рывком распахнул дверь.

* * *

Первое, что он увидел, это лежавший на боку гигантский, никак не меньше грузового контейнера, стальной цилиндр, прежде серебристый, а сейчас покрытый сажей и копотью. Торцевая часть корпуса цилиндра была демонтирована, и там виднелись электронные внутренности. Егоров разглядел штепсельные электрические разъемы и переплетенные жгуты проводов. Часть проводов свисала наружу и тянулась по полу к переносному портативному компьютеру, возле которого сидел на корточках коренастый, приземистый человек.

Он вскинул голову, резанув Егорова ненавидящим взглядом, и вдруг, ткнув пальцем в клавиатуру, упал на бок и кубарем откатился в сторону. Егоров выстрелил, но было уже поздно. Террорист исчез за краем космического аппарата. Егоров бросился за ним. Но стоило ему поравняться со спускаемым модулем «Зодиака», как террорист, подобно атакующей змее, взметнулся в каком-то невероятном прыжке, сбил Егорова с ног, и они вместе покатились по полу. В череде мелькающего перед глазами палубного настила и закопченного корпуса «Зодиака» Егоров увидел светящийся экран компьютера. На нем, в специальном окне, сменяя друг друга, стремительно бежали цифры.

Пистолет отлетел куда-то в сторону. Зато в руке террориста тускло блеснуло черное лезвие ножа из углеродистой стали. Противник был ниже ростом, но оказался жилистым и необычайно проворным. Он подмял Егорова под себя и, оседлав его, ударил клинком в горло. Егоров успел перехватить руку террориста и отвести ее в сторону. Лезвие врезалось в железный настил палубы, оставив на нем кривую глубокую царапину. Террорист зарычал и попытался повторить неудавшийся удар, но Егоров крепко сжимал его руку. Не сумев освободиться из захвата, террорист схватил Егорова за горло свободной рукой. Узловатые пальцы впились в кадык. У Егорова потемнело в глазах: еще секунда, и враг разорвет ему трахею. Изловчившись, Егоров ткнул террориста указательным пальцем в глаз. Сам он уже почти ничего не видел, но, почувствовав, как упруго хрустнуло под пальцем глазное яблоко, понял, что попал. Террорист дико завизжал. Его сомкнувшиеся на горле пальцы разжались. Егоров судорожно вдохнул, наполняя легкие воздухом, и отчаянно зашарил ладонью по полу в поисках хоть чего-нибудь, что могло сойти за оружие. Под руку попался жгут проводов, связывающий «Зодиак» с подсоединенным к нему компьютером. Подхватив кабель, Егоров набросил его на шею врага, обернул вокруг и резко рванул на себя, затягивая образовавшуюся петлю. Террорист захрипел. Его нож глухо звякнул об пол. Он всплеснул руками и наотмашь ударил Андрея по лицу. Но Егоров понял, что это уже агония, и еще туже затянул петлю. Хрип задыхающегося врага перешел в утробный сип. Через секунду оборвался и он. Егоров разжал сведенные судорогой пальцы, сбросил с себя обмякшее тело и, кое-как поднявшись, бросился к компьютеру.

Четыре первых цифровых поля на экране уже обнулились. В двух других сменяющиеся цифры отсчитывали секунды последней минуты. Вцепившись

рукой в тянувшийся к «Зодиаку» жгут проводов, Егоров вырвал его из компьютера. Обратный отсчет не остановился. Егоров похолодел. Что, если процесс инициации цепной реакции уже запущен и таймер просто отсчитывает оставшееся до взрыва время?! Он подбежал к «Зодиаку». Внутри вскрытого корпуса космического аппарата все оказалось совсем не так, как на лобановской схеме. Единственное, что сразу узнал Егоров, настроечный блок. На нем тревожно перемигивались красные и оранжевые лампочки. Значит, процесс действительно уже идет. «Как происходит подрыв? Центральная батарея выдает электрический импульс, который по силовому кабелю поступает на электродетонаторы», – вспомнил Егоров слова Лобанова. Где же, черт возьми, эта батарея?! Егоров пробежал глазами по переплетенным проводам, выделяя среди них те, которые подключили террористы. Толстый жгут на конце разветвлялся на множество мелких проводов. Большая часть из них шла к настроечному блоку, другие просто болтались в воздухе, но некоторые уходили к штепсельным разъемам, являвшимся не чем иным, как клеммами аккумуляторной батареи! Егоров вцепился в силовой кабель, рванул, но не смог оторвать его от батареи – разъемы прикипели намертво. Черт! Егоров сделал шаг назад. Его взгляд упал на выроненный террористом нож. Пилообразная насечка на обухе ножа предназначалась для резки проволоки, значит, подойдет и для разрезания проводов. Егоров схватил нож и несколько раз с силой полоснул обухом по кабелю. Зубья стальной пилы вспороли оплетку и вгрызлись в металлический сердечник. Из кабеля брызнули искры. В сжимавшую рукоятку ладонь вонзились миллионы раскаленных игл. «Зодиак» отчаянно боролся с ним. Егоров стиснул зубы, надавил, еще глубже вонзая пилу в неподдающийся сердечник, и… кабель лопнул. Последний раз вспыхнули и погасли на настроечном блоке сигнальные лампочки. Созданный руками людей чудовищный атомный монстр стал безопасен…

Внезапная судорога, пронзившая тело, словно удар тока, заставила Халима открыть глаза. Левый глаз нестерпимо болел, и перед ним все плыло в какой-то багровой пелене. Но бесстрашный шахид может сражаться и с одним глазом. Халим повернулся к компьютеру. На экране светились одни нули. Значит, взрыва не произошло. Презренный гяур что-то сделал с бомбой. Только за это он должен был умереть. Пистолет гяура валялся неподалеку. Халим ужом метнулся к нему и, схватив оружие, направил пистолет в затылок стоявшего рядом с бомбой врага. Указательный палец потянул спусковой крючок, но еще не успел выбрать свободный ход, как сзади раздался выстрел. Выпущенная пуля ударила Халима между лопаток, выбив из него жизнь…

Обернувшись на звук выстрела, Егоров увидел в дверном проеме Ватутина. Александр сидел на полу, сжимая в руке пистолет, и через силу улыбался.

– Вот и отпускай вас одного, – пробормотал он и, указав стволом пистолета на труп террориста, укоризненно добавил: – Сами же учили: никогда не оставлять врагу оружие, даже если он мертв.

Егоров благодарно кивнул:

– Спасибо.

Нагнувшись за своим пистолетом, из которого террорист едва не застрелил его, Егоров заметил, что все еще сжимает в кулаке его нож. Он разжал пальцы и едва не закричал от боли. Нож вывалился из руки вместе с кусками обгоревшей кожи. Егоров взглянул на свою обезображенную ладонь и тотчас отвел взгляд. Вид ноздреватого кровоточащего мяса вызвал у него новый приступ тошноты.

– Пойдем. Надо выбираться отсюда.

Ватутин не успел ответить. За стенами грузового отсека раздался топот множества ног. Мгновенно развернувшись, Александр вскинул пистолет, но услышав: «Товарищ полковник! «Берег»! Вы здесь?!», – опустил его.

– Здесь! Несите скорее бинты и аптечку! – отозвался Ватутин и, переглянувшись с Егоровым, добавил: – И еще закурить.

* * *

Кое-как пристроив на коленях спутниковый терминал, Егоров левой рукой набрал номер генерала Локтионова. Правая была туго обмотана бинтами и напоминала культю.

– Слушаю!.. Слушаю! – донесся из трубки через несколько секунд далекий, но хорошо узнаваемый голос начальника антитеррористического управления. По высветившемуся на своем аппарате номеру он уже понял, кто вышел на связь.

– Товарищ генерал-лейтенант… – четко выговаривая слова, начал Егоров.

– Слушаю! – нетерпеливо повторил Локтионов. Трансляция шла через спутник, и сигнал доходил до Москвы с секундным запаздыванием.

– Задание выполнено. Контроль над «Зодиаком» восстановлен. Террористы уничтожены. Захваченное ими судно и команда освобождены…