Два сюжета из XV века
Шрифт:
Лев Бердников
Два сюжета из XV века
«Да молвите кокосу жидовину от великого князя»
В годину великого князя Ивана Великого, особенно в первой половине его правления, иудеи чувствовали себя в Московии весьма вольготно. Им было дозволено “торговлю чинить” и беспрепятственно колесить по городам и весям бескрайней Руси. Повсюду можно было заприметить принадлежавшие евреям повозки, обтянутые парусиной. “Высокие, худощавые лошади нерусской породы, - живописал в историческом романе “Басурман” И.И.Лажечников, - казавшиеся еще выше от огромных хомутин, испещренных медными полумесяцами, звездами и яблоками, давали знать о мере
“Полезные” евреи отыскивались не только на московских улицах, но и среди лиц, непосредственно приближенных к царю Ивану III, который, по словам историка Г.В.Вернадского, относился к иудеям весьма доброжелательно и терпимо.
К слову, в этом своем юдофильстве царь был не одинок, ибо институт придворных евреев существовал в большинстве стран Европы и Азии. Он имел давнюю традицию и вел свое начало еще с книги Бытия, где рассказывалось об Иосифе – высоком сановнике египетского фараона. Впоследствии жизнеописания придворных евреев, сохранивших религию отцов и помогавших своим соплеменникам, вошли в книги Даниила и Эсфири, а также в апокрифическую книгу Товита. В Средние века правители некоторых мусульманских стран приглашали на службу еврейских врачей и финансистов, и многие из них играли выдающуюся роль в жизни этих стран: Хисдай Ибн Шафрут, Я’аков Ибн Джау, Шломо Ибн Я’иш и др. Пользовались финансовыми услугами евреев и средневековые правители. Так, в христианской Испании наибольшего влияния достиг врач и дипломат кастильского короля Иосеф Ха-Наси Фарузиель (XII век) и его племянник Шломо-Ибн Фарузиель, а позже член королевского совета Кастилии Иосеф де Эсиха (ум. 1340). В Арагонском королевстве выдвинулись представители еврейских семейств де ла Кабальерия (2-я половина XIII века), Альконстантини, Абравалья. В Португалии были широко известны астролог Ибн-Яхья, сборщик пошлин Гдалия бен Шломо, государственный казначей Ицхак Абраванель и др.
Трудно перечислить всех иудеев при дворах европейских правителей. Заметим лишь, что и русские цари прибегали к их помощи в кредитно-торговых и посольских делах. И хотя из-за традиционной антиеврейской политики церкви институт придворных евреев не получил потом в России регулярного статуса, тем ценнее для нас событие, которое историки небезосновательно назвали самым ранним опытом “русско-еврейской дружбы”. Речь идет о выдающемся торговом и дипломатическом посреднике на переговорах между великим князем Иваном и крымским ханом Менгли-Гиреем. То был каффский (феодосийский) еврей Хозя Кокос.
Здесь необходим краткий экскурс в историю города Каффы, откуда происходил наш герой, и где еще в 909 году было построено большое здание синагоги. На нем было начертано: “Мудростью строится дом и радостью утверждается. Да пошлет Всевышний Избавителя для собирания Израиля!”. Кафа был преимущественно еврейским городом: там имелись еще две синагоги и множество еврейских домов. Богатый каффский купец Хозя Кокос слыл одним из самых успешных торговцев полуострова. “Евреит сей мудр и в торговых делах и государственных. Вельми хитер. Сейчас он наиглавнейший из богатых купцов в Каффе,” – говорили о нем. Именно через Каффу проходил главный торговый путь из Италии на Кавказ. Хозя вел дела с московским правителем еще с начала 1470-х гг., сперва (через посредников) в сфере коммерции - продавал бриллианты и другие драгоценности, причем монарх остался весьма доволен евреем, который, по его словам, вел честную игру не только в торговле, но и в делах тайных. Может быть, именно поэтому князь поручил Кокосу передать Менгли-Гирею челобитную грамоту и уговорить его на союз с Московским государством.
Впрочем, Кокос оказывал услуги Менгли-Гирею еще до того, как тот занял престол крымского хана. Он как будто предугадал желание царя - заполучить этого надежного союзника на рубежах с Казанью, Ордой, Польшей и Литвой, понимая, что союз с Крымом, а через него и с султаном Турецким, был жизненно необходим Москве: ведь ослабление распрей на сем пограничье решало важнейшую для Московии задачу о вольнице Новгородской. Когда встал вопрос о ханстве в Крыму, Кокос послал Ивану III своего зятя Исупа с ходатайством о помощи Менгли-Гирею со стороны Руси и получил требуемую от русского самодержца сумму.
Не о собственной корысти пекся еврейский купец, а хлопотал о судьбе всего Крыма, так нуждавшегося в дружбе с Иваном III. Кокос мечтал о сильной ханской власти и о финансовых вливаниях в государственную казну, о союзе с султаном, о прекращении бесчисленных походов воинственных казанцев на Крым и о контактах со ставленником Москвы – Ордынским наследником престола царевичем Касимом. В знак благодарности за помощь купца, вступивший на престол хан Менгли-Гирей на три года освободил город Каффу, откуда был родом этот евреин, от всех налогов...
В 1474 году царь поручил прибывшему в Крым русскому послу Никите Беклемешеву передать Кокосу поклон от великого князя и просьбу способствовать сближению сторон, обещая еврею в случае успеха “свое жалование”. Из документов видно: переписка между ними долгое время велась на иврите, что доставляло царю немалые трудности с переводом. Потому, наверное, иудею было приписано, чтобы впредь “он жидовским письмом грамоты бы не писал, а писал бы грамоты русским письмом или бессерменским”. Иван поручает также своему послу: “Да молвите Кокосу жидовину от великого князя, как еси наперед того нам служил и добра нашего смотрел, и ты бы и ныне служил нам, а мы аж даст Бог хотим тебя жаловати!”...
И вновь пред светлые царевы очи является посланец, в ермолке и с характерными пейсами. То был зять Кокоса Исуп. Поклонился он царю и пожелал удачи.
– Почему руки не целует и в ноги не падает?! Аль не ведает, как вести себя с государем?! – взъярился было царь.
– Не казни, государь, не положено им, - вступился за еврея дьяк.
– Вера у них такая. Один царь у них – Бог, а остальные все равны перед ним. На смерть идут ради своей веры, не прогневайся, государь!
– Коль за веру на смерть идут, это похвально. Вера – дело серьезное! – миролюбиво отозвался Иван.
– Пишет Кокос, что хан только союза с Москвой хочет крепкого. Позовешь его на войну с Казанью или с польским “крулем” Казимиром – с тобой будет. Мыслит Менгли-Гирей, что от дружбы той обоим государям только польза будет!
Хозя проявил себя как преданный друг русских в самое тяжелое для Московии лихолетье. Так, в . ордынский хан Ахмат собрал недюжинное войско и всем раструбил о своем походе на Русь. Тогда Кокос, не мешкая, отправляется в Турцию, к султану Баязеду II, испрашивая у него мира, дружбы и взаимовыручки с северным соседом. Дорогого стоила привезенная им от султана грамота, врученная сим верноподданнымым евреем русскому послу в Крыму: “Султан Баязед, сын султана Мехмета, милостию Божией повелитель Азии и Европы – великому князю Московскому Ивану Васильевичу.
От всего сердца, посылая наши приветствия, спешим уведомить великого князя, что мы с большой радостью и душевным утешением узнали через посредство Хози Кокоса Евреинова, о Вашем желании иметь с нами мир и дружбу. Среди прочего названный Кокос сообщил, что князь Казани Ахмат выступит в поход против Вас.
Поразмыслив..., мы нашли выход, который будет прекрасной порукой Вашему спокойствию. Мы посоветовали крымскому хану Менгли-Гирею помочь Вам, а со своей стороны, проведем угрозу крулю польскому Казимиру. Кроме того, ради Вашего вящего спокойствия обещаю, что буду стоять с Вами в мире и дружбе. Дабы у Вас не оставалось сомнений в твердости данных обещаний, мы в присутствии своих придворных и посланников клянемся истинным Аллахом, а также Священными книгами, что выполним все обещанное”.