Два танкиста из будущего. Ради жизни на земле
Шрифт:
Для немецких летчиков стал неожиданностью маневр непонятной летающей машины, которая резко замерла в воздухе и неожиданно даже дала задний ход. По инерции оба истребителя проскочили вперед, старательно уклоняясь от пуль. «Летающее недоразумение» неожиданно оказалось не только маневренным, но и неплохо вооруженным, к истребителям потянулись трассы двух пулеметов. Ругнувшись про себя, ведущий ввел машину в боевой разворот, стремясь занять атакующую позицию на высоте. Буквально десять минут назад их пара неожиданной атакой подбила один истребитель и сбила один разведчик, заставив еще одного русского на потрепанном, выпущенном почти полгода назад и уступающем по всем параметрам их новейшим «Фокке-Вульфам» «Яке» седьмой модели поспешно выйти из боя. Поэтому ведущий и атаковал эту непонятную винтокрылую машину без малейших сомнений, хотя время патрулирования в воздухе уже заканчивалось. Но машинка оказалась с норовом, и теперь сбить ее стало для летчика, прошедшего
Трофимов, быстро оглядевшись, усмехнулся и резко перевел ручку «шаг-газ». Геликоптер резко застыл в воздухе, и зарвавшийся немец оказался впереди машины, точно в перекрестии прицела основного пулемета. Трофимов начал стрелять заранее, и пикирующий немецкий самолет сам влетел в ясно видимую трассу очереди УБ. Крупнокалиберные пули на близкой дистанции вспороли броню, покрывающую брюхо машины, полетели в стороны какие-то клочья… и самолет исчез из поля зрения майора. Он еще успел услышать приглушенную очередь турельного пулемета и ругань стрелка, когда неподалеку промелькнули, отсвечивая красными звездами, силуэты двух «Яков».
Досмотрев интересное зрелище воздушного боя геликоптера с истребителями до конца, Андрей опустил тяжелый морской бинокль и с наслаждением помахал уставшей рукой. Стоящий рядом командующий шестой армией генерал Голиков с еле заметной усмешкой покосился на него и сказал:
— И этому разведывать не дали. Полагаю, начали сосредоточение. Завтра утром надо ждать начала наступления.
— Согласен, — ответил Мельниченко коротко и слегка холодновато. Ну, недолюбливал он Голикова. Еще с того дня, когда впервые прочел о его роли в предвоенной недооценке намерений Гитлера, о неудаче возглавляемого им Воронежского фронта в сорок третьем под Харьковом. И это его отношение только усилилось при личном знакомстве. Этот крупный, с большой головой и резкими чертами лица, стриженный налысо, «под Котовского» генерал почему-то казался Андрею слишком «скользким». Но, как говорится, «ноблесс оближ», положение обязывает, и сейчас Мельниченко, как командир одного из корпусов Второй механизированной армии, старался, не выдавая своих чувств, наладить взаимоотношения с командующим армии, обороняющей первую линию на направлении возможных действий его корпуса. Как механизированная армия, так и его корпус скрытно сосредотачивались за этой линией обороны для противодействия вскрытому разведкой предстоящему наступлению противника.
Да, история этого мира, хотя и отличалась порой значительно, все равно пыталась свернуть в русло Главной Исторической Последовательности. Впрочем, возможно просто логика событий диктовала в похожих условиях одни и те же ходы основным игрокам. Теперь, после зимне-весеннего наступления Советской Армии немцы вынужденно планировали свой летний ответ. А ответить они могли только наступлением, благоприятные условия для которого сложились здесь и сейчас как раз в районе стыка Юго-Западного и Центрального фронтов.
Андрей закончил разговор с командующим и командиром корпуса, подумав, что за время беседы он слишком воспарил в своих мыслях, и, попрощавшись, вышел с командного пункта. У стоящего в отдалении «козлика» его ждал, терпеливо сидя, возвышающийся мохнатой глыбой над местной, подошедшей познакомиться шавкой, Ленг. Напуганная размерами пришельца, собачонка даже не лаяла, а как-то робко принюхивалась издали. Ленг сидел, вроде бы не замечая ничего, но явно посматривая и ловя носом доносящиеся запахи.
Подошедший Мельниченко внес свои коррективы в назревающие события, приказав Ленгу садиться в машину. Забравшись в нее сам, Андрей приказал шоферу ехать домой. Несколько мгновений спустя легковушка, шумя мотором, выехала из-под маскировочной сетки, накрывавшей стоянку. Вслед за ней тронулись с места спрятанные под соседними деревьями броневичок БА-64 и похожий на него по виду небольшой безбашенный БТР-64 с охраной.
«…Батальоны тяжелых танков первоначально включали две роты по два взвода тяжелых танков по пять машин и взводу управления и поддержки, всего 19 танков всех типов в роте. С июня 1943 года в роте стало 14 тяжелых танков,
Зенитный взвод имел на вооружении зенитные самоходные установки Flakpanzer 38(t) 2 cm Flak auf Sf38(t) „Gepard“, с одной 20-мм зениткой, Flakpanzer IV „Mobelwagen“ или „Wirbelwind“ со счетверенной установкой 20-мм зенитных пушек 2 cm Flak 38, а иногда и Flakpanzer IV „Ostwind“ с 37-мм зенитной пушкой Flak 18…»
«Из „Записки заместителя наркома обороны генерал-полковника Говорова „Об итогах применения автожиров АК и геликоптеров Г-3““.
Автожиры и геликоптеры, способные работать с ограниченных площадок, особенно необходимы при работе с артиллерией в горной, лесистой и болотистой местности, особенно в межсезонную распутицу, когда обычные самолеты не могут взлетать с размокших аэродромов.
Возможность взлета автожира АК с нулевым разбегом и посадки с таким же пробегом за счет раскрутки несущего винта в таких условиях является неоценимым преимуществом. […]
Основным назначением таких аппаратов должна быть корректировка артиллерийского огня, вспомогательными — связь и высадка диверсантов на ограниченные площадки. Вооруженные автожиры и геликоптеры, напротив, по мнению работников ГАУ, находят ограниченное применение…
Необходимо усилить производственную базу Завода номер 290 и сосредоточить там всех специалистов по винтокрылым аппаратам.
Как всегда на войне, обязательно очередная неожиданность сваливается на тебя, когда ее совсем не ждешь. Вот и сейчас. Нет, понятно, что немецкое наступление, да еще такого масштаба, без неожиданностей не обошлось бы. Но чтобы вот так совпало — я приехал к Андрею в штаб, и немцы ударили — это ж нарочно не придумаешь. Они таки ударили. В самом уязвимом месте и самым неожиданным образом. Не знаю, кто там у них такой умный попался, но сделали они все грамотно. Собрали в одном месте несколько тяжелых танковых батальонов и вдарили. А за ними целый корпус СС в прорыв бросился. И накрылась наша оборона на этом направлении медным тазом. Так что теперь Андрей срочно собирает все силы для контратаки во фланг, а мне тряхнуть стариной придется — против передового отряда продержаться полдня хотя бы. Ничего, старый верный «Рыжий» не подведет. А еще у меня в запасе небольшой сюрприз есть. Так что поглядим, кто кого, хер хенерал Хауссер. Помнится, в последние годы перед переносом не раз читал о том, что немцы под Прохоровкой всего четыре или пять танков потеряли. Ну-ну. Врать-то они умеют, но мы им сейчас статистику попортим. Не зря я в штаб вместе с моторизованной колонной саперов добирался.
Ага, вот и головные дозоры. Так, не высовывайся. Нефиг тебе смотреть, гори лучше. Эх, хорошо очередь кумулятивных гранат из «Василька» легкую технику прореживает. Если же лента еще через одну осколочными заряжена, то и пехоте, а в данном случае мотоциклистам немало достается. Тэк-с, притормозили немного. Сейчас или пикировщиков вызовут, или артиллерия самоходная работать начнет.
Не-е, ребята. Что ни говори, а самое хреновое на войне — это бомбежка. Когда на тебя эта воющая и плюющаяся огнем гадина сверху валится и ты всей кожей чувствуешь, как сидящая внутри сволочь тебя в прицел ищет, так и хочется в штаны наделать. Вот артиллерийский обстрел я все же лучше переношу, может, потому, что снаряд до взрыва не виден. Ладно, часть фрицев отбомбилась, а другую наши ястребки отогнали.
Вот и гости дорогие пожаловали. Пожалуй, пора в танк лезть.
— Что? Комкор звонит? Ну, давай. Что скажешь, Пятый? Не успел школу эвакуировать, отрезали? А как со связью? Провод пока не тронули? Понял. Постараюсь их тебе сохранить. Особенно Лену? Хорошо, хорошо. Учту. Да не злись ты так. Лену и Ленга специально приберегу, Кактуса выделю. Он колючий. Все, отбой.
Н-да, вот и поговорили. Мы теперь в полуокружении, и передовой командный пункт корпуса тоже. А на нем и Горобец, оказывается, присутствует. Не знал, что Андрей так серьезно о ней заботится. Влюбился?