Два тигра

Сальгари Эмилио

Он сделал знак своим людям окружить маленький отряд и поехал неторопливой рысью.

— Вот этого я не предвидел, — пробормотал Тремаль-Найк, повернувшись к Сандокану, который тоже стал очень задумчивым. — Удастся ли нам выкрутиться?

— У меня сильное желание разрядить мой карабин в этих грабителей и пришпорить наших коней.

— И ты думаешь, что после этого нам удастся войти в священный город? Видишь вон там такие же отряды? При первых же выстрелах все они кинутся на нас. Да и с чего бы нам бояться допроса?

— Увы, сегодня, мой друг,

они весьма недоверчивы. К тому же в предместье немало тугов, которые могут тебя узнать.

Бенгалец вздрогнул, почувствовав на спине озноб.

— В этом было бы мало хорошего, — ответил он. — Но, может быть, мы преувеличиваем наши опасения.

Было десять часов, когда они достигли полуразрушенной деревни, состоявшей из двух десятков развороченных хижин.

Многочисленные костры горели там и сям, отражаясь в дулах пистолетов и ружей. Люди бандитского типа, с огромными тюрбанами, вооруженные до зубов, сидели и расхаживали среди них.

— Здесь и живет ваш начальник? — спросил Сандокан у командира повстанцев.

— Да, — ответил тот.

Он расчистил дорогу для своего отряда и остановился перед маленькой хижиной с провалившейся крышей, которая была заполнена повстанцами, лежащими на кучах сухих листьев.

— Освободите место, — сказал он властным тоном, не допускающим возражений.

Когда солдаты вышли, он попросил Сандокана и его товарищей войти, извинившись за скромность помещения, но обещая прислать им сюда ужин.

Уходя, он оставил караул, после чего удалился пешком, гремя на ходу своей огромной саблей.

— Ну и дворец он нам предложил! — сказал Янес, который не потерял ни грана своего обычного хладнокровия.

— Шутишь, дорогой? — сказал Сандокан.

— Ничуть. Это прекрасный отель для военного времени. Здесь есть листья, которые заменят нам постели, и к тому же нам обещали еду. Я уже чувствую, что раньше завтрашнего утра нам в Дели не войти.

— Если мы вообще туда попадем, — сказал Сандокан, которого словно бы мучило какое-то предчувствие.

Янес собрался ответить, когда вошел солдат, одетый в свою старую форму сипаев, неся в одной руке факел, а в другой корзину с ужином.

Едва он вошел, как издал крик удивления и радости:

— Господин Тремаль-Найк!

— Бедар! — воскликнул бенгалец, приблизившись. — Что ты здесь делаешь? Ты, сипай, сражавшийся под командой капитана Макферсона, здесь, среди мятежников!

Повстанец сделал неопределенный жест, потом сказал:

— Здесь нет хозяина, и потом я полностью порвал с англичанами. Мои товарищи дезертировали, и я последовал за ними. А вы, сударь, зачем вы пришли сюда? Хотите примкнуть к нашему делу?

— И да, и нет, — ответил бенгалец.

— Не слишком ясный ответ, сударь, — сказал тот, улыбаясь. — Но, как бы то ни было, я очень рад видеть вас, и буду рад вдвойне, если смогу быть чем-то полезным.

— Мы увидимся позднее, и тогда я объясню тебе, почему я оказался у стен священного города.

— Но учтите, здесь могут быть туги.

— Пока молчи.

Что ты принес нам, Бедар?

— Ужин, сударь, хоть и довольно скромный, с припасами ведь у нас туговато. Немного жареной антилопы, лепешки и бутылка пальмового вина.

— Нам хватит, — отвечал Тремаль-Найк. — Выложи это и, если ты свободен, поужинай с нами.

— Не откажусь от такой чести.

Он открыл корзину и достал ужин, не слишком разнообразный, но его хватило на всех. Проголодавшиеся путники ели с аппетитом, прикладываясь по очереди к бутылке с вином.

— Позвольте представить вам доблестного сипая из отряда покойного капитана Макферсона, одного из тех, кто принимал участие в первой экспедиции против тугов Суйод-хана, — обращаясь ко всем, сказал Тремаль-Найк.

— Значит, ты присутствовал при кончине этого несчастного капитана? — спросил Сандокан.

— Да, сударь, — ответил сипай взволнованным голосом. — Он умер у меня на руках.

— Тогда ты знаешь в лицо Суйод-хана, — сказал Сандокан.

— Я видел его, как вижу вас сейчас. Когда он выстрелил в моего бедного капитана, он был в десяти шагах от меня.

— А как же ты сам избежал смерти? Мне рассказывали, что туги уничтожили всех, кто был там.

— По счастливой случайности, господин, — ответил сипай. — Меня ударили кинжалом по голове, в то время как я пытался приподнять капитана, получившего две пули в грудь. Я упал без сознания, а когда я пришел в себя, была ночь. Я лежал среди груды трупов. Туги не пощадили никого из наших. Моя рана оказалась не очень тяжелой. Я остановил кровь и бросился к реке в надежде найти канонерку, на которой мы прибыли в Сундарбан. Но я не увидел ничего, кроме обломков и плавающих на воде трупов: Суйод-хан, расправившись с сипаями, захватил и корабль. Он взорвал и потопил его на месте стоянки.

— Да, мы знаем об этом, не так ли, Тремаль-Найк? — сказал Сандокан.

Бенгалец с грустным видом сделал головой утвердительный знак.

— Продолжайте, — попросил Янес, повернувшись к сипаю. — Эти подробности меня интересуют. Значит, на Мангале больше не было никого из ваших?

— Никого, господа, потому что экипаж канонерки, который при первых ружейных выстрелах бросился нам на помощь, был тоже уничтожен тугами.

— Значит, их было много, этих негодяев? — спросил Сандокан.

— В пятнадцать или двадцать раз больше, чем нас, — ответил сипай. — Я две недели скитался в джунглях, питаясь дикими плодами, рискуя быть растерзанным тиграми, переходя с одного острова на другой, пока не достиг наконец берега океана.

— Бедар, — сказал Тремаль-Найк после недолгого молчания. — Ты видел с тех пор Суйод-хана?

— Никогда, сударь.

— Однако мы знаем из верного источника, что он находится в Дели.

Сипай подскочил от удивления.

— Он здесь! — воскликнул он. — Я знаю, что к нам примкнуло много тугов, большие отряды пришли из Бенгалии, из Бунделкханда и даже из Ориссы, но я никогда не слышал о прибытии самого главаря.