Два Валентина и одна Лилечка
Шрифт:
Кроме Леры, и лицо у нее довольно разочарованное.
Эротические фанты
Мы быстро доигрываем по кругу, я ляпаю что-то безвредно-невинное вроде «Не играла в бутылочку» и неожиданно, после того, как все, в честь того, что я одна такая, жахают остатки из своих бокалов, Лере приходит в голову гениальная мысль:
– Бутылочка! Точно! Только интереснее! Давайте играть в фанты! Только эротические, а не как Слава.
Слава обиженно пыхтит, но что-то мне подсказывает, что и он сегодня без пары не останется. На него уже заглядывается еще одна девушка - из тех, по кому до пятидесяти лет не поймешь, сколько ей. Может быть и двадцать, и сорок. Пухленькая, но ей на удивление идет. И на Славу она смотрит плотоядно. Мысленно представляю, как они оказываются в постели: оба такие полные жизни, любители поесть и выпить, а он еще и в спортзальчик сходить. Он ее дня через три только выпустит, сбегать гантельками помахать. И обратно.
От мысленных сцен совокупления Славы и той девушки, кажется, Маши, у меня свело зубы. У всех есть секс, одна Лилечка лишается.
Мне хотелось не сколько секса, сколько перестать быть «белой вороной». Своего единственного я когда еще найду! Может вообще лет через двадцать. До этого момента надо как-то дожить и девственницей - совсем неприлично.
– Лиля! Фанты!
– орет задумавшейся мне прямо в ухо Лерка.
– Раздевайся!
Я вздрагиваю и все вокруг ржут. Не зло, не обидно, а просто расслабленно-спокойно, как будто мы тут все уже старые друзья и знаем друг друга с детства. Хотя, наверное, со старыми друзьями я бы постеснялась.
Снимаю с шеи свою цепочку с малахитовой черепашкой, медлю, но все-таки снимаю любимое кольцо - из переплетенных трех тонких ободков из красного, желтого и белого золота.
Лерка бросает мои фанты в картонный блестящий цилиндр, который ей где-то нашел ее любимый бармен и мы начинаем игру!
– Что делать этому фанту?
– на раздачу садится Красная Шапочка и доставая из шляпы чей-то коричневый кошелек произносит эту фразу настолько эротично, что у всех шестерых мужчин вполне определенные и конкретные мысли, что… делать… с этой… что? Какому фанту?
– Этому фанту… Лера устроилась спиной ко всем, чтобы не видеть, чью вещь достают из шляпы, но зато на высоком барном стуле, чтобы всем было видно ее бесконечно длинные ноги и круглую попку, которой она елозит по сиденью, нарочно привлекая внимание.
– Этому фанту показать сиськи бармену!
Бармен вздрагивает. Мне кажется, он бы с удовольствием покраснел, но опыт работы в эротическом клубе все-таки сказывается. Наверняка и не такое видел.
Но тут случай особый. Вытащенный из шляпы фант - коричневый кошелек очень мужского вида.
– Это мое!
– усмехается Андрей, который представился нам частным стоматологом. У него «забиты» татуировками обе руки, и он это с удовольствием демонстрирует, рассекая по клубу в белоснежной футболке. Но теперь ему предстоит нелегкое испытание!
Или бармену предстоит нелегкое испытание. Потому что Андрей подходит к стойке, разворачивается так, чтобы нам было видно и задирает свою футболку, демонстрируя хорошо вкачанный пресс с кубиками и гладкую безволосую грудь.
Он демонстративно проводит языком по губам и сжимает пальцами свой сосок, глядя на бармена, который все-таки краснеет. Видимо, женские сиськи он видел в избытке, а вот мужские его еще волнуют.
– Надеюсь, все довольны?
– интересуется Андрей, разворачиваясь к нам и опуская футболку. Я с сожалением и печалью провожаю взглядом скрывшиеся кубики.
– Надо было делить задания по полу, - ворчит Лера, которая надеялась зажечь мальчиков за счет девочек.
– Дальше!
Красная Шапочка закидывает ногу на ногу, и Лерка зеленеет, потому что у той ноги все-таки длиннее, а шорты короче Леркиного платья, и отворачивается, чтобы не подглядывать, что та достает:
– Что сделать этому фанту такого, чтобы ему понравилось?
– она долго тянет из шляпы цепочку, и мое сердце успевает екнуть. Но это не мое, это рубиновое сердечко, которое принадлежит ей самой.
– Поцеловать того, кто справа!
– буркает Лерка, но быстро кидает взгляд налево и направо, убеждаясь, что вокруг нее подходящие мужские экземпляры.
Красная Шапочка разворачивается к своему серому волку Артуру, и у того аж вспыхивают глаза от предвкушения. Она тянется к нему, прикрыв глаза под взглядами остальных десяти - плюс бармен! А он, пользуясь случаем, осторожно отклоняется, опираясь на спинку дивана, так что ей приходится тянуться все дальше и дальше, почти ложась на него всем телом, когда он наконец позволяет ей встретить свои губы. И тут же перехватывает за талию, сваливая к себе на колени, так что ее ноги на высоченных босоножках оказываются в воздухе, а другие парни завистливо вздыхают.
И не отворачиваются, хотя там поцелуй уже переходит в категорию 18+
– Что сделать этому фанту?
– вскрикивает Красная Шапочка, оторвавшись от губ своего Серого волка. Все-таки ответственная девушка.
У нее аккуратно отбирают шляпу, а Вэл, сверкая темными глазами, мрачно комментирует:
– Отшлепать ведущую за провокации.
– Эй!
– взвивается Лерка.
– Это перебор! А чей фант?
– тут же интересуется она, не переведя дыхания.
– Мой!
– хищно сообщает Вэл, вставая, чтобы забрать из рук Красной Шапочки свои часы и надеть их обратно на запястье. Ему удивительно идет этот массивный брутальный хронометр, несмотря на то, что он довольно худой. Но тяжелый дизайн браслета оттеняет его жилистые предплечья, и я облизываю губы, когда он закатывает рукава черной рубашки и медленно угрожающе идет к барному стулу, на котором вертится Лерка.
Готова спорить, мне достается какое-нибудь самое тупое задание, вроде прокукарекать под столом, а не шлепки от такого мужчины!
Ведущей - все самое вкусное!
Вэл подошел к Лерке, покачался с пятки на носок, глядя на нее в упор. Она засуетилась: начала поправлять декольте, откидывать волосы назад, облизывать губы, елозить по сиденью - все под его насмешливым взглядом.
Он дождался, пока она окончательно занервничает и только тогда обнял ее двумя руками за талию и ссадил на пол. Сам занял ее место, не отпуская из рук и тут же ловко перекинул мою подругу через колени, уложив на живот.
Она взвизгнула, замотала в воздухе ногами, опасно рассекая воздух шпильками рядом с головой бармена, закрутила головой, но не слишком активно, чтобы не дай бог не выпустили.
Вэл дождался, пока она угомонится и повиснет, цепляясь пальцами за край стула и расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки.
Такой - темноволосый, темноглазый, с закатанными рукавами и с виднеющейся черной порослью на груди, он был настолько возбуждающим, что я почувствовала томление внизу живота. Никому не удавалось довести меня до такого, только фильмам с Гордоном-Левиттом, да вот еще Вэлу.