Двадцать лет спустя (с половиной)
Шрифт:
– Вот и хорошо, - сказал Д’Арнатьян, единственный кто пил настоящее вино.
– Да, я действительно ошибся в вас, - со слезами на глазах, сказал Замарини, поднося луковицу к глазам. Надеюсь, теперь я свободен? – решил сблефовать он.
– Нет, - коротко заявил Д’Арнатьян, выбивая стул из-под Замарини. Кардинал заплакал, как маленький ребенок.
– Вот наши требования, - заявил Д’Арнатьян, протягивая кардиналу десяток-другой пустых листов. – Распишитесь.
– Но здесь ничего нет, - удивленно сказал кардинал, сразу же переставая плакать.
– Ничего, Вы распишитесь, а уж мы что-нибудь впишем в эти листки, - загоготала дружная четверка.
– Нет! – твердо заявил Замарини. – Нет, - уже менее убедительно повторил кардинал, увидев маленького Рауля, который из конструкторов «Лего» мастерил разные полезные вещи (в натуральную величину): небольшую гильотинку, крючья, иглы для ногтей, щипчики, «испанские» сапоги и даже набор для начинающего зубного врача.
– Не то чтобы совсем нет, - уклончиво сказал кардинал, - Просто не совсем да.
– Папа, можно я в него немножко ножиком потыкаю? – с надеждой в голосе спросил Рауль, размахивая большим мачете.
– Нет, - твердо заявил Отос, надевая матросскую бескозырку. На ленточке бескозырки было написано «босс».
– Я согласен, согласен, - завопил Замарини, увидев, что маленький Рауль отбросил мачете и вытащил удавку, недобро поглядывая на него, кардинала. – Где же ручка, бумага? Да, кстати, как вы согласуете все это с королевой? – уже более уверенно сказал кардинал, увидев, что Рауль получил от Отоса подзатыльник и лишился удавки. Рауль заплакал и показал Замарини кулак.
– Это я беру на себя, - ответил Д’Арнатьян. – Я поеду к королеве и согласую все, - добавил он, одеваясь в самое лучшее, что у него было.
«Самым лучшим» у гасконца оказался старый поношенный и проеденный молью смокинг. Грязный носовой платок аккуратно торчал из нагрудного кармана. Повесив через плечо свою парадную складную шпагу, Д'Арнатьян накинул модное в то время сомбреро с забралом и, выбрав лучшего коня из конюшни Потроса, отвел его на рынок и продал за полтора пистоля. Пропив их и наделав карточных долгов еще на пятьдесят пистолей, он вернулся к друзьям.
– Эй, а где мой конь? – завопил Потрос.
– Эта дохлая кляча сдохла, не проскакав и одного лье, - высокомерно ответил лейтенант королевских мушкетеров, и присоединился к своим друзьям.
Друзья тем временем заполняли листки с подписями Замарини. Некоторые расхождения во мнениях немного мешали им. Амарис каждые пять минут хватался за шпагу, Отос демонстративно поигрывал дробовиком, Потрос стучал кулаком по столу, а гасконец начинал ругаться так, что даже маленький Рауль принялся записывать каждое его слово.
Глава 44.
К утру все листки, наконец, были заполнены (Шестнадцать листков пришлось выбросить ввиду большого количества прочерков, помарок и орфографических ошибок, а когда листов осталось четыре, друзья поделили их между собой и заполнили).
Потрос заполнил бланк на получение баронства. Амарис заказал по почте тысячу трусов с золотыми вышитыми буквами «Д’Эрблю», гасконец же оформил приказ о назначении его капитаном. Что хотел получить благородный Отос, осталось тайной, поскольку глупый Рауль, наслушавшись сказок, проглотил листок, воображая, что желание после этого сбудется.
Оседлав на заре следующего дня еще одного коня, Д’Арнатьян, сменив костюм – он надел зеленый берет с пером, грязную майку, трико с подтяжками и вытянутыми коленками, ускакал в Париж, горланя непотребную гасконскую песню:
Мы гасконцы, за словом в карман не полезем Черный юмор придумали негры Все сделаем, лишь бы полпистоля достать Неважно, сколько при этом придется заколоть мерзавцев (Спишем на несчастный случай) Любим женщин, вино, лошадей (Выигрывать в карты) Хорошо, когда на руках пять тузов Ибо можно отыграться Берем кредиты и не возвращаем Налоговых инспекторов в дом не пускаем Пусть покажут справку от двенадцати апостолов, Что не нарушали десять заповедей. Если Вам еще не надоело слушать Подобную чушь, то в этой песне есть еще и припев Припев: Деньги, деньги, деньги, деньги, деньги, деньги… деньги.Сбив по дороге трех старушек, которые не успели перебежать улицу, двух собак и семь гвардейцев кардинала, наш смелый герой прибыл во дворец.
– Ваше Величество! Лейтенант королевских мушкетеров, укравший кардинала, - доложил Бернуин, шмыгая носом.
– Неправильно! – закричала королева. – Не лейтенант, а сержант!
– Неправильно, - согласился Д’Арнатьян, распахивая тяжелую дубовую дверь ударом ноги. Бернуин с тихим стоном схватился за разбитое в кровь лицо – дверь ударила его ручкой по носу. – Не лейтенант, а капитан.
– Ну, нет! Только через мой труп! – вскричала взбешенная королева.
Д’Арнатьян обернулся и выстрелил. Бернуин с громким криком распростерся на полу.
– Я хочу, чтобы Вы убедились, что меня, и это не остановит, - самоуверенно заявил гасконец, знавший, что лучшая оборона это нападение.
– Я прямо смотрю на Вас и поражаюсь! Такой наглости я еще не видела! Застрелить моего камердинера и испачкать ковер! – гневно воскликнула королева. – А где мой любов…, то есть первый министр? – спросила она и протянула руку к кнопке, чтобы вызвать стражу.
– Перестаньте протягивать руку к кнопке, чтобы вызвать стражу и я Вам отвечу, - смело заявил Д’Арнатьян, теребя драную майку, которой позавидовал бы любой панк. – Мы обсудили все наши проблемы с Его Преосвященством, и я решил, что стану капитаном, Потрос бароном, а Амарис тоже кое-что получит. Вы же, Ваше Величество, получите своего Замарини.
– А этот ваш четвертый головорез, граф де Ла Фер, он что хочет получить? – спросила королева.
– О, он ничего не получит, ему ничего не надо, - ответил хитрый гасконец