Двадцать одна сказка обо всём на свете
Шрифт:
– Брат мой, похоже, твой сын не желает отвечать за свои слова и не собирается отстаивать рыцарскую честь!… – нагло воскликнул он.
– Не волнуйся рыцарь, принц прибудет, когда ему положено!… – уловив в голосе Дракомо ехидство, резко ответил король. И не успел он продолжить, как на другой стороне площади показался всадник с закрытым забралом на жеребце принца, облачённый в рыцарские доспехи с королевским гербом. Остановившись, он вздыбил коня, призывая противника к схватке. То была Натлия.
– Не может этого быть! – оторопев от неожиданности, воскликнул Дракомо.
– Что такое рыцарь?… чем ты так удивлён?… – усмехнулся король, видя, как Дракомо вздрогнул.
– Да нет,… ничего особенного, но только принц ли это?… ведь забрала-то опущено, и я не вижу его лица… – вяло попытался оправдаться злодей.
– Да полно тебе уже!… то ты недоволен, что принца нет, то тебя мучает сомнение, он ли это!… что за отговорки? Я могу заверить тебя, что это Ромл!… под ним его жеребец, а уж тот кроме своего хозяина никого к себе не подпустит!… так что либо дерись, либо признай поражение!… – возмутился король, начиная гневаться.
– Я буду драться! – воскликнул Дракомо и, подняв коня на дыбы, дал всем понять, что он готов к сраженью. Натлия уже заняла своё место на позиции и приготовилась к бою. Ей не терпелось вступить в схватку и отстоять честь любимого. Сегодня утром Ромлу стало хуже, он еле шевелил губами, когда боясь за её жизнь, ещё раз попросил Натлию остаться и не ездить на турнир. Однако она отказалась и, оставив принца на Макстела, поклявшись, что вернётся, ускакала на поединок. Именно поэтому она и задержалась, вселив в Дракомо лишнюю уверенность в его безнаказанности. Но ему, уже не ожидавшему увидеть своего соперника, всё же пришлось смириться с его появлением и, опустив забрало занять место на ристалищной площадке.
Соперники приготовились и, взяв длинные турнирные пики наперевес, впились друг в друга суровыми взглядами. Прозвучал сигнал к бою, противники бросились в атаку. Все навыки, полученные Натлией в тренировочных боях с Ромлом, моментально всплыли в её памяти. И она, сконцентрировавшись уже по наитию выполняя заученные движения, неслась навстречу Дракомо. Тот же видя перед собой в лице Натлии всего лишь малообученного юнца, и не сомневался, что первым же ударом вышибет его из седла. Набрав скорость, несясь друг другу на встречу, они схлестнулись прямо в центре ристалища.
Копьё Дракомо ударив в середину щита Натлии, отбросило его, и угодило ей в грудь. Но тут же срикошетив о прочные доспехи, прошло над плечом, и, не причинив вреда ни ей, ни коню унеслось проч. Сама же Натлия не успела задеть даже и щита Дракомо. Они быстро разъехались и вновь заняли позиции. Натлия наспех оглядела свои доспехи, повреждений не было. Благодаря чудесным способностям её голоса, металл, из которого были сделаны доспехи, не дал сбоя и остался невредим.
– Неплохо для первого раза… – подумала она, приобретая всё большей уверенности в себе.
Дракомо же был немало удивлён и обескуражен результатом атаки. Обычно после такого его удара противник с пробитыми доспехами валился с лошади. А тут его копье, соскользнув с лат соперника, словно они были смазаны жиром, настолько резко отскочило в сторону, что он увлекаемый копьём, сам чуть было не потерял равновесие и не оказался под конём на земле.
– Надо бы быть повнимательней,… чертовщина какая-то… – недовольно ругнулся он. И вот уже снова звучит сигнал к бою. И вновь оружие наперевес. Поединок продолжился. Натлия была намного легче Дракомо, а потому подвижней, и, приняв к сведению урок первого столкновения, она, с ловкостью мотылька увернувшись от его копья, выверено нанесла злодею ответный выпад. Удар пришёлся в плечо Дракомо. Боль пронзила всю правую половину его тела, рука невольно выпустила копьё и оно, падая, уткнувшись в почву тупиком, другим концом ударило коня Дракомо в ногу, да так что тот, отпрянул в сторону и изрядно встряхнул седока.
– Ах ты, щенок! – разъярившись, вскричал Дракомо, и, выровняв коня, достал меч. Натлия соблюдая рыцарское благородство, немедленно отбросила копьё, и тоже вооружившись мечём, заняла позицию для атаки.
И вот уже вновь соперники несутся навстречу своей судьбе, вытянув вперёд обнажённые мечи. Взмах, короткий выпад и мечи, высекая тысячи искр, пересеклись над головами противников. Завязалась схватка. Соперники, стойко удерживая, напротив друг друга своих коней, с ожесточением двух непримиримых сторон обменивались страшными ударами, нанося их с какой-то отчаянной методичностью. И вот тут Натли помог её опыт в кузнечном деле. Пришлось крепко, помахать мечём.
Бой приводил Дракомо в истерическое изумление. Он даже, и помыслить не мог о столь мужественном и достойном отпоре, какой ему был оказан. Очередной замах и злодей наносит удар. Натлия обороняясь, выставив меч поперёк клинка отражая атаку, вдруг замечает небольшую трещину в доспехах Дракомо оставленную её копьём в предыдущей схватке. Но и Дракомо этот опытный вояка видит, что доспехи противника чуть великоваты и в них имеется лазейка. И теперь оба они, заметив изъяны в латах соперника, захваченные каждый своей идеей, одновременно разом взметнув мечи вверх, пошли в атаку.
Натлия, увлечённая своим выпадом, пропускает удар Дракомо. Его меч, пройдя сквозь маленький зазор между щитками лат, ранит графиню, причиняя ей нестерпимую боль. Но и Натлия почти в тот же момент достигает цели, несколько опередив злодея, пробив его защиту через ту самую трещину, она вводит меч ему прямо под сердце. Одновременно пронзив каждый своего соперника они, отпрянув друг от друга, схватились за свои раны.
Натлия, невзирая на страшную боль, охватившую всё её существо, не выпустила меч из рук и удержалась на коне. Жеребец, воспитанный принцем Ромлом, словно почувствовав, что его седока ранили, настороженно заржал и, боясь потерять всадника, встал как вкопанный. Дракомо же, на мгновение замерев, выронил меч и, отчаянно стараясь остаться в седле, всё же рухнул наземь. Конь, избавившись от седока, фыркая, резко отскочил в сторону. Распластавшись чёрным пятном на земле злодей, утопая в грязи и пыли поднятой копытами скакунов издал мерзкий стон, сквозь который проступил еле слышный всхлип.
– Повержен,… повержен… – хрипел он. С ним было явно покончено. И вдруг, как из-под земли подле него появился Айрон. Весь в тёмной тине перепачканный болотной жижей он больше походил на призрака, чем на живого человека. Странные и необъяснимые изменения произошли с горбом прислужника, теперь его не было. От горбуна Айрона, остался только Айрон. Взглянув на Натлию, он тихо вымолвил.
– Я виноват перед тобой,… прости,… придёт время, и ты всё узнаешь. А пока отдай его мне,… у меня к нему свои счёты,… уж я постараюсь, чтоб он получил по заслугам… – испросил он.