Двадцать отражений лжи
Шрифт:
Ну и эхлы с ним. Переживали раньше, и теперь переживем. А относительно этой «избранной»… Ее мне было даже жаль. Быть значимой фигурой на игральной доске такого масштаба не только неприятно, но еще и крайне опасно для жизни. Это с точки зрения ременских патриархов и простого народа она более свята, чем спустившаяся на землю богиня, а вот власть имущие, как правило, излишней религиозностью не страдают — что наши, что ременские. И придушат, как куренка, причем свои же, если наша сторона слишком обнаглеет. Найдут пророчества и поинтереснее — вон, конец света предсказывают чуть ли не каждый
— Куратор, вы не знаете, она вообще как, вменяемая? — помявшись, спросила Алиссондра, очень нервничая от того факта, что Рис будет жить с ней. Щадя нервы своих агентов и соблюдая высшую степень секретности, на которой настаивал Командор, я прозрачно намекнула им на версию с любовницей наместника, так что ответственностью операции прониклись все. — А то знаете этих… высокородных, — она покрутила пальцами перед лицом, изображая расфуфыренную фифочку. — Еще будет скандалы каждый день закатывать, что мыло не тем пахнет и простыня не того цвета…
— Перебьется, — я зябко потерла руки. — Будет истерить — успокоишь, для этого и приставлена.
Алиссо только печально вдохнула. Причина, по которой я назначила в няньки Рис именно ее, была проста, как траектория орбитального спутника. Она специализировалась на эмпатии, и была в состоянии не только успокоить кого угодно, но и, когда необходимо, — усыпить, убрать внезапный приступ любопытства или своеволия. В условиях, когда подопечная должна как можно меньше увидеть, эти качества становятся особенно ценными.
Я поморщилась, некстати припомнив еще одного эмпата и его…гм… «подопечную».
Наконец на горизонте показалась темная точка. Я окинула взглядом свой отряд и скомандовала полную готовность. Поскольку Пешша с нами не было, команда была выполнена беспрекословно. Его, как и новичков, я оставила на станции, чтобы не мешались под ногами. Чезе остался сам, в спешном порядке заканчивая последние приготовления к встрече «объекта».
Через несколько минут транспортный челнок с полицейскими эмблемами на бортах тяжеловато приземлился неподалеку. На раскрытый трап вышла охрана, смерила нас хмурыми взглядами и застыла с оружием наперевес. Следом выпорхнул сопровождающий, придирчиво проверил документы, нервно поинтересовался моим удостоверением, и, наконец, дал отмашку «объекту». На трап нерешительно ступило небесное создание в светлом платьишке, обрисовывающем хрупкую фигурку. Создание светилось трогательно-смущенной улыбкой и прятало огромные кристально-ясные глаза. Лицо, естественно, скрывал маскировочный амулет, но и фальшивое вполне вписывалось в образ.
— Красивая, — вздохнула за спиной Алиссондра.
Я оценила малый рост, щуплое телосложение, узкие бедра, откровенно плоскую грудь и жестко сказала:
— Только вот ребенка навряд ли родит.
Алиссо поперхнулась. Я сухо кивнула девушке и представилась:
— Ким Шалли, куратор блока, которому поручена ваша охрана.
— Марлен… Ну да вы, наверное, уже знаете… — Рис замялась у трапа, не зная, что делать дальше. Вынесли скудный багаж, после чего шлюз медленно закрылся. Окружив объект плотным кольцом, мы загрузились в свой челнок и стартовали в направлении «Полюса».
Покинув, наконец, пределы атмосферы планеты, я мысленно перевела дух. За ближайшей луной нас поджидал конвой из истребителей силовиков — держать их на виду я не стала, дабы у бравых полицейских не возникли вполне определенные мысли по поводу ценности нашей фарры.
Притихшая девушка большими глазами разглядывала компанию, в которую угодила. Я представила всех поименно, однако ей это не помогло, и за весь четырехчасовой полет Рис едва перемолвилась с моими агентами парой слов.
Наконец в иллюминаторах замаячил «Полюс», и я напомнила ей основные правила поведения, главным из которых было — с посторонними держать рот на замке и не высовываться из своей каюты. На посадочной палубе нас встречал Чезе, взъерошенный и издерганный донельзя. Вяло поздоровавшись, он доложил, что все сделано в лучшем виде, однако сам он на этот вид явно не тянул.
Через десять минут наша маленькая группа поднялись на жилой уровень. Я задержала взгляд на измотанном помощнике и коротко обратилась к подопечной:
— Фарра Рис, располагайтесь пока в каюте, — и выразительно глянула на Аллисондру. Агентесса подхватила девушку под локоть и повела к себе, жизнерадостно щебеча, что «багаж уже доставили» и «нужно обязательно передохнуть с дороги».
— Ладно, парни, а теперь — работать, — я мельком просмотрела подсунутый мне Чезе считыватель, добавила пару пунктов и перебросила Оско. — Рысью в научный отдел, получите по списку, их должны были предупредить, потом в каюту Алиссондры. Да, и Пешша прихватите.
Агенты угрюмо покивали и направились к подъемнику. Чезе я задержала:
— Ты уже сегодня наработался. Тяжко было?
— Да как всегда… — он прислонился к стене коридора. Темно-карие, чуть раскосые глаза внимательно смотрели на меня из-под длинной светлой челки. — А вам?
— Это не тяжело. Это холодно, — попыталась отшутиться я.
— Я не о встрече, шеф. Командор…
Под этим понимающим, открытым взглядом врать не хотелось. Я и не стала.
— Иди-ка ты спать, в самом деле.
Он укоризненно покачал головой, но пошел, куда сказано. А я пошла в каюту Алиссондры.
Там полным ходом шло обустройство новой постоялицы. Рис сидела за крошечным столиком в кухонном «уголке» и смущенно крошила булочку, пока Алиссондра вручную проверяла все ее вещи на предмет «жучков», проклятий и ядов.
Я придержала агентессу за рукав и тихо спросила:
— Ну как?
— Пока вроде нормально, — так же тихо отозвалась она. — Ужинать, правда, отказалась. Волнуется, но без истерики. Сейчас вещи раскладывать будем, только проверю…
— Хорошо. Ждем тогда парней.
Вежливо улыбнувшись, я направилась к объекту. Без маскировочного амулета девушка наконец перестала казаться стеклянно-хрупкой и стала похожа на материальное существо. Настоящее ее личико, бледное, веснушчатое, с острым носиком и редкими бесцветными ресницами, прикрывающими огромные глаза неопределенного цвета, наконец стало ясно видно и напрочь лишило это создание всей ее привлекательности. Оставалось только посочувствовать женщине, наделенной настолько непрезентабельной внешностью — даже такой бесцветный красноглазый альбинос, как я, смотрелся эффектнее.