Двадцать третье февраля
Шрифт:
– С каких пор проводить качественный отбор называется «лютовать»? – покосился я на него раздраженно.
– Вот только не заливай мне про отбор. Оба претендента сегодня вполне достойные парни. И тебя реально оба достали, – он ткнул на кровь, размазанную по руке, которой утерся. – Так что не парь мне. Тем более и вне отборов народ от тебя уже по углам жмется. Хер ли ты психуешь? С погремушкой посрались?
– Х*йни не городи! С чего нам с Рокс ругаться?
Не ругались мы уже сто лет. Мы последние пару недель и разговариваем-то едва. Она как сквозь меня смотрит.
А то, что ни о чем другом мы не говорим... Нет, ну а хер ли я хотел? Рокс вся в детях, да и после того, через что прошла…
– Ну а чего тогда? Не выспался? Спиногрызы бушуют?
Да у меня дети – золото. Я слышал от других, что с мелкими они поначалу чуть не вешаются. Ночами не спят и все такое. Мои же – медвежата. Едят и спят. Ночью раз проснутся, попищат, я их покормить Рокс принесу – натрескались, и опять до утра не слыхать. Их не слыхать, и мы… молчим.
– Нормально все, говорю.
– А чего рожа-то такая кровожадная у тебя?
– Да с чего ты взял? – Вот же прицепился, клещ прямо.
– Я же не ослеп. Застоялся жеребец?
Перед мордой как кто тряпкой красной махнул.
– Боев, ты опять со своими пробросами *бнутыми? Я думал, ты уже унялся.
– Так я и унялся. Не я же вокруг плотоядным взглядом шарю.
– Чего-о-о?
– Того. Типа не трахнуться, так пришибить кого ищешь.
– Отвали, Андрюха!
– Не, ну реально, мне что, к жене твоей с вопросами подвалить? – вякнул и отскочил на всякий. Чуешь, говнюк, что вот-вот выхватишь.
– Не нарывайся, – рыкнул я и пошел на выход.
– Ты чего злой? – Нет, этого придурка хрен с курса собьешь, если во что-то воткнулся. Даром, что на первый взгляд п*здобол-похерист. Увязался следом и отставать не намерен.
– Да не злой я! Голодный просто. И отвали уже.
– Хм… А вам нельзя еще, что ли?
Само собой, Боев просек, что я не про жратву. А я уже и пожалел, что ляпнул. Не мужик я, что ли, таким делиться. Даже с другом. Ну трындец позорище же!
– Ну… вроде как можно, – скривился я.
– И?
– Отъ*бись! – Стыдом аж придушило слегка.
– Это ты не вы*бывайся. Проблема в чем?
– Не могу я.
– С хера ли? – офигел Андрюха.
– Потому что я на месте Рокс меня бы на х*й послал после всего, что ей пришлось… Чуть в гроб не загнал, а теперь еще и «а не пора ли нам опять начать трахаться», да? А то у меня яйца звенят и надоело терпеть.
– Так вы вообще, что ли… ничего?
– М?
– Не маленький же. Пальцы-то и рот у обоих работают нормально.
– Да ты… не твое, бля, дело. Думаешь, Рокс сейчас до этого… баловства. У нас детям два месяца. Скоро сам узнаешь, как оно…
– И что, раз дети, то ты думаешь, что твоей погремушке не хочется… того.
– Да она на меня толком не смотрит!
– А чего смотреть-то, дурака ты кусок. Морду между ног ей сунул и вылизал. А она в благодарность тебе тоже…
– Тебе – не совать свой нос в мои дела! Я же в ваши с Катькой не лезу.
– Так чего к нам лезть? У меня закон: с постели утром не встаю, пока моя девочка хоть раз не кончит. Потому и сам на людей, заметь, не бросаюсь.
– Я не бросаюсь, а предъявляю обоснованные требования.
– Ну-ну.
– И в чужие семейные дела не лезу.
– Ага.
– И если бы Рокс хотела… я бы заметил.
– Да у тебя спермой глаза заволокло, да так, по ходу, и заклинило. Чё ты там увидеть можешь. Поздравляю, Камень, ты долбо*б. Реально. И надо что-то с этим делать.
– Не. Лезь. Ко. Мне!
Глава 3
– Ты все запомнила? – нервно переспросила я у Кати, что уже во всю курлыкала над Мишкой и Ксюшкой, поглаживая свой чуть округлившийся живот. – Обязательно тщательно проверяй температуру молока! Мишка – жадина, будет просить больше, но ты не ведись. Он куксится, но как отрыгнет, до него доходит, что сыт. Ксюшку дольше носить приходится, она у нас девушка скромная, отрыгивать стесняется.
Я притащила в бабулину половину дома все, вот вообще все, что могло и не могло пригодиться моим камнятам, но все равно с тревогой проходилась вокруг глазами, проверяя, не забыла ли чего.
– Рокси, расслабься! – ответила Катя, подняв на меня глаза. – Если я что и забуду, то, во-первых, вон твоя инструкция на сто страниц на все случаи, реальные и невозможные. Вон радионяня, и, в конце концов, вы с Яром прямо за стеной. Вот-вот Андрей приедет, будет мне помогать.
– Угу, этого-то я и боюсь, – прыснула я, стараясь перекрыть юмором нервозность.
– Ну уймись ты! Что может случиться за несколько часов?
В моей голове, учитывая, что я в первый раз оставляю своих гризлят с посторонними людьми? Да все что угодно! Вот родишь ты, умная, и посмотрю на тебя тогда. Сильно ли будешь раздавать…
Так, стоп! Роксана, в ум приди! Ты сама это затеяла! Сама попросила Боевых посидеть с детьми! Молоко сцеживала сколько!
– Рокси, – погладила меня по плечу Катя, – если ты не расслабишься, то ничего не выйдет. Вам с Яром нужно уделить время вам двоим. Андрей говорит, он ходит весь как под током.
Не знаю, как гризли мой, а я точно как с детонатором в заднице. За малым не взрываюсь. Вчера, когда увидела, что, как только халат скинула, он из ванной пулей вылетел, чуть не рванула. Слезы подступили, и разнести все захотелось. Что, если не Антоха прав, а я? Что, если Яру на меня теперь и смотреть тошно? Ну бывает же – как отрезало. Человеческая психика – такая причудливая штука. Ясное дело, что тогда все. Ходить за ним с протянутой рукой и просить быть со мной не стану. На самом деле и то, что мне уже с ним перепало, в миллион раз больше, чем я ждала от жизни. Нет, так нет. Буду учиться жить без него. Как – пока, правда, и представить не могу, накрывает почти беспросветной черной паникой, где единственные проблески – Мишка и Ксюшка.