Двадцать второй день
Шрифт:
Как только антидот оказался в желудке, все тело прорезал особенно сильный импульс – теперь уже не напильник, скорее бензопила! Но он продлился какую-то минуту, а потом пришло блаженное успокоение и тишина…
И одновременно – сильнейший позыв в туалет. Сфинктер требовательно возвестил, что если ему сейчас же не предоставят необходимые условия, он все равно сделает свое черное дело!
На работу Ольга сегодня
Но постепенно сигналы кишечника затихли. Совершенно опустошенная девушка устало прилегла на диван и закрыла глаза. Что ж, фигура фотомодели ей не светит – если, конечно, не разориться на еще одну красно-белую пилюлю…
С другой стороны, семьдесят три килограмма – вес очень даже приятный… По сравнению со ста сорока – так просто восхитительный…
С этими мыслями она и уснула.
Проснулась Ольга от резкой боли. В животе снова творился кавардак. Вернулось то сосущее чувство, что преследовало ее все три недели, но теперь – усиленное в несколько раз!
И в этой новой форме оно стало по-настоящему болезненным…
Остаток ночи несчастная каталась по мокрой от пота простыне, тихо постанывая – на большее у нее не хватало сил. Для Ольги уже стало ясным – задержавшись с приемом антидота, она совершила серьезную ошибку.
За окном забрезжил утренний свет. Превозмогая мучительную боль, Ольга дотянулась до телефона и вызвала такси.
Через полтора часа она с великим трудом вплелась в крохотный магазинчик, заставленный ветхими шкафчиками. Живот уже не просто болел – он буквально разрывался изнутри! Приложив ладонь, Ольга явственно чувствовала толчки – если бы не знала точно, что это невозможно, то подумала бы, что у нее начинаются роды.
На нее уставилась чернота под засаленным капюшоном. Хозяин «Семерки пентаклей» несколько секунд молчал, пытливо взирая на вернувшуюся клиентку, а потом еле слышно прошептал:
– Вижу, вы похудели.
– Да… – кое-как выдавила Ольга. – Но я… у меня… помогите…
– Позвольте, я сам догадаюсь, – сухо предложил продавец. – Вы не приняли вовремя антидот.
– Да… пожалуйста…
– Очень сожалею. Но вы навредили себе так, что поправить что-либо уже невозможно.
– По… почему?… Что слу… случилось?…
– Видите ли, та красно-белая таблетка содержала гаструлу червя-аскарея. Это искусственный вид, полученный путем скрещения генов солитера, трихины, свайника двенадцатиперстной кишки и… и еще одного паразитического животного. Гибрид этот чрезвычайно опасен и прожорлив – он буквально высасывает своего хозяина изнутри, благодаря чему великолепно играет роль своеобразной «диеты». Если вовремя принять антидот, аскарей просто погибает, очень быстро разлагается, и его останки выходят наружу вместе с калом. Но на двадцать третий день после попадания в организм носителя аскарей порождает потомство. Видите ли, этот гибрид существует в двух чередующихся поколениях. Первое поколение является паразитом и живет внутри крупного млекопитающего. Второе же поколение – самый обычный хищник. После рождения он просто пожирает все вокруг себя, постепенно выгрызая путь наружу. Выбравшись, он ползет к ближайшей воде, где и живет всю жизнь, откладывая новые яйца, из которых развиваются новые гаструлы для первого поколения. Чтобы из гаструлы вырос зародыш, она обязательно должна попасть внутрь крупного млекопитающего – например, будучи случайно проглоченной вместе с водой. Или выпитой специально, как сделали вы. Проблема в том, что принятый вами антидот не действует на второе поколение аскарея. Поэтому этот паразит сейчас жив, здоров и поедает вас изнутри.
Ольга поняла едва ли половину сказанного. Она с трудом удерживалась на ногах, держась за вздувающийся живот.
– Однако очень хорошо, что вы успели добраться до меня, – вышел из-за прилавка продавец.
– Вы… поможете?…
– Да, помогу. Только не вам.
Ольга непонимающе моргнула. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Кожа на животе лопнула, и оттуда высунулась крохотная склизкая головка. Корчась от непереносимой боли, девушка упала на пол.
Продавец терпеливо дождался, пока она не перестанет дышать, а потом спокойно и методично разрезал ей живот, голыми руками выпотрошил кишечник и извлек всего червя целиком – длинного, склизкого, пульсирующего, буквально раздувающегося от жира.
– Неплохое пополнение, – задумчиво прошептал хозяин «Семерки пентаклей», выпуская молодого аскарея в аквариум к сородичам.