Двадцать
Шрифт:
– Повесился. Мать нашла пару часов назад. А что знал его?
– Нет. Просто мимо проходил.
Твою ж мать! Вышел на дорогу, закурил уже какую по счету сигарету, затянулся так что в глазах потемнело. Тино не мог повеситься. Он сука жизнь любил, воровал, чтоб заработать на всякие ништяки и себя любимого баловать, телок куча была. Такие не вешаются. Что за дерьмо!
Надо ехать к заказчику. К Сяве. Спросить какого хера вообще произошло и заодно, когда мне заплатят! Потому что «мое» Тино утащил. И как я понимаю уже должен был отдать! Сява ошивался в своем личном ночном клубе «Инжир», вычурное
И я знал, что у Сявы был другой заказчик. Ему весь этот антиквариат не нужен. Скорей всего заказ от другого человека. Посерьезней.
В клуб меня впустили без проблем. Там все свои. Пацаны меня хорошо знают. Раньше тоже так работал стоял на охране заведений. Город маленький все друг друга наизусть выучили.
Сяву увидел за дальним столиком с какой-то телкой. Высокой, блондинистой и грудастой. И она мне издалека показалась очень знакомой. Я где-то ее встречал. Только где? Остановился, прищурившись и копаясь в памяти…пока не озарило да так, что у самого перед глазами потемнело. Это же…это же сучка, которая любовницей мужа Лены была. Точно. Я ее видел возле больницы. Неслась галопом по лестнице, уматывала, чтоб горшки из-под своего папика не выносить. Врач тогда ей еще вдогонку сказал.
– Бессовестная!
Хорошо помню эти слова и как потом туда Лена забежала тоже помню. Столкнулась в дверях с этом сучкой. Что она здесь делает? Какие у нее дела с Сявой?
Он вдруг увидел меня и в лице изменился. Кивнул на меня своим пацанам. Я не сразу понял, что они на меня идут. Набычились, у одного ствол в руках.
– Тебе здесь нечего делать, Дикий!
– Я с Сявой поговорить хочу!
– Вам не о чем говорить!
– Эй! Сявота! Платить будешь?
Меня в бочину кулаком пригрели так что согнулся, выкрутили руки, нагибая к полу, потащили к двери.
– Видеть тебя здесь не хотят. Вон пошел если хочешь целым остаться.
Вывернулся двоим по челюсти вмазал, а мне пушку ко лбу приставили.
– Мозги на асфальте собирать хочешь? Сказали – пошел вон. Надо будет тебя найдут. Не суйся, Дикий. Тебя сюда не звали. Все. Пошел!
– Сяве скажи, что он мне должен!
– Пошел!
– Он денег мне должен! Пусть заплатит не то я могу начать разговаривать!
– Значит тебе рот закроют, Дикий. Все. Вали отсюда пока цел!
Меня вытолкали за дверь, и я вылетел на чью-то машину, перекатился через нее, хватаясь за ребра. Тяжело дыша. Ублюдок.
Глава 18
Долгие дни анализа, мыслей, бессонные ночи и постоянные воспоминания о тех секундах. Тех самых, когда я держал в руках пистолет и смотрел в расширенные глаза Лены. Отражаясь в них черным силуэтом убийцы.
Я дрался, я мог выбить зубы, мог пересчитать ребра. Но я не убивал и убийцей никогда не был. Мог бы. За нее, за мать. За себя? Не знаю, может если бы жизни что-то угрожало. А так за бабки, за барахло никогда. Аня несколько раз приходила я ей не открыл, потом все же дополз до двери, впустил. Потому что прятаться как дерьмо последнее не хотел. И так, блядь стыдно. Не перед ней. Перед самим собой, перед Леной. А еще многое не понятно…Особенно про бабу Артема. Откуда знал о ней? Я все знал. Я справки о нем наводил, пацаны кое-что пробивали. Интересно было на кого он променял такую как Алена. Кого нашел себе, кто мог стоить потери такой женщины. Нашел, увидел. Удивился. Променял на шалаву губатую, силиконовую. Сосет, наверное, хорошо…Фу, блядь. Кто лучше даже думать не хотел. Аня от мыслей оторвала. С ней объясниться надо. Потому что все теперь изменилось. А у меня сил моральных на это нет сейчас.
– Давно один сидишь?
Губы надула, прошлась по маминому дому, села на стул. А мне даже смотреть на нее неинтересно. Как мог когда-то запасть ума не приложу. Пресная, плоская, скучная. Не о чем говорить, не о чем даже молчать.
– Сижу. Думаю.
– Как я тебе адвоката нашла? М? Самого лучшего в городе!
– Ты нашла?
Глаза округлились от неожиданности и разочарования. Я думал это Лена…
– Откуда взяла деньги на такого?
– Какая разница? Там, где взяла там уже нет.
– Аня. Не зли меня. Деньги где взяла?
Она встала прошлась по комнате, подошла к окну, приоткрыла шторку, выглядывая во двор. Какой там у нее срок? Еще не должно быть видно? Или рано? Господи, как я влип в это дерьмо?
– Так…нашла. Надо чтоб та, кто упекла тебя чтоб она и вытащила. А то несправедливо получается…
– Что?
У меня перед глазами потемнело, зарябило. Я схватил Аньку и впечатал ее в стену.
– Ты…ты к Лене ходила?
– Да! К сучке твоей! Которую ты трахал у нас всех за спиной! Ходила! И денег для нас взяла! Чтоб адвоката оплатить тебе!
Ударил кулаком по стене со всей дури, прямо у ее лица, так что она быстро быстро заморгала.
– Ты охуела? Ты что сделада, дрянь? Ты как могла? Ты!
Схватил пятерней за лицо и она завизжала, но я не ударил. Убрал руку и отскочил от нее, въехал в стену еще и еще.
– А что ты сесть хочешь? Да? Как мы поженимся тогда? Как?
– Поженимся?
Я вдруг ясно и отчетливо понял, что на этой никогда не женюсь. Пусть она, блядь, последней женщиной на земле будет. Сто пятьдесят раз беременная от меня. Насрать!
– Никакой свадьбы!
– Ты что, Жень? Обиделся из-за этой…
– Сегодня же пойдешь и вернешь деньги!
– Я адвоката дала!
– Если б ты меньше давала больше б толку было! – рявкнул ей в лицо. Ударить хотелось, но не мог. Не бабу. Особенно беременную.
– Тупая дура!
– Женечка…ты не злись. Мы потом можем ей отдать если ты так не хочешь у нее брать. Потом. Когда тебя отпустят полностью. Жень, пойми, нам без этих денег никак нельзя.
– Заткнись! Просто чтоб я тебя не слышал! Просто заткнись и ничего не говори!
У меня в голове не укладывалась как она к Лене ходила, как шантажировала ее, как давила. Что сказала тварь!
– Я платье посмотрела… и дату и…
– Не будет свадьбы я сказал!
– Но как? Ты же…
– Все! Не будет. О ребенке буду заботиться, денег давать. А теперь уходи.
– Ты же обещал ты же… из-за нее что ли? Из-за старухи этой?
– ЗАТКНИСЬ И УЙДИ! Пока я не сделал то, о чем пожалеем мы оба. Просто на хер уйди, Аня!
– Ты не можешь со мной так! Я этого просто не оставлю! Понял? Я не буду молчать! Я!