Дважды благословенная
Шрифт:
— Так я и знал, — проворчал он. — Судя по переполоху, можно было догадаться, что это ты. От тебя всегда столько шума, как от целого полка. В чем дело? Твой подопечный сбежал?
— Нет, сэр, — отрапортовал Адам по-военному, хотя не был солдатом. Ни один мускул не дрогнул в его лице, оно казалось окаменевшим, но глаза возбужденно бегали. — Подопечный доставлен куда надо и передан в руки закона, сэр.
Фоукс наклонил зеркало, чтобы оно лучше ловило свет.
— Тогда в чем дело? — осведомился он, проводя бритвой по щеке, отчего вопрос прозвучал немного невнятно. — Что-то явно случилось, просто так ты бы не стал загонять свою лошадь! Ты ведь, насколько я понял, всю ночь скакал во весь опор?
Адам
— Да, — кивнул он, — я скакал всю ночь, и вы, сэр, прекрасно знаете, почему. Так что там случилось с Итаном Кантреллом?
Бритва слегка дрогнула в руке Лона, но это было единственным, что указывало на его собственное волнение.
— А что ты слышал?
— Что он — ренегат. — Адам выплюнул эти слова так, словно они были какой-нибудь гадостью, которую ему было противно держать во рту. — Что он сбежал, застрелил шерифа в Уэйко и что ты поймал его, чтобы повесить.
Лон закончил бриться и аккуратно вытер бритву.
— Да, все это так, — подтвердил он.
Обветренное загорелое лицо Адама мгновенно побледнело, взгляд еще пристальнее вперился в Лона. До сих пор он отказывался этому верить, и даже сейчас, когда капитан все подтвердил, ему по-прежнему с трудом в это верилось.
— Не может быть! — пробормотал он.
Лон обернулся к нему, пожав плечами. На мгновение его суровое лицо расцветилось чем-то похожим на симпатию.
— Послушай, сынок. Я знаю, какие чувства ты испытываешь к Итану, но факты есть факты. Все свидетельства налицо, он сам почти что признался. Не знаю, что на него нашло. Может, просто повредился умом. Такое бывает.
— С кем угодно, но не с Итаном! — Адам замолчал, снова вспомнив те годы, когда они с Итаном сражались плечом к плечу, делили и хлеб, и кров, и радости, и горести. За эти годы они успели стать гораздо ближе, чем братья. Сколько раз каждому из них приходилось рисковать жизнью ради друга!
— Нет, черт побери. — Адам сжал кулаки. — С кем угодно, только не с Итаном.
Лицо капитана снова стало непроницаемым.
— Да, ты знал его много лет, но все равно не знал о нем всего.
— Того, что я о нем знаю, достаточно! — горячо воскликнул Адам. — Я знаю, что он не убийца!
Капитан слегка покачал головой:
— В нашем захолустье легко тронуться умом. Работа однообразная и не очень интересная, жалованье не бог весть какое… Человек устает, срывается. Вот твой Итан и сорвался.
Адам молча слушал капитана. На лбу его залегла глубокая складка.
— Хорошо, — наконец заговорил он. — Если это правда, то где он сейчас? Почему не повешен?
Капитан явно почувствовал себя неловко.
— Если уж ты так много знаешь, — проворчал он, стоя к Адаму спиной и натягивая рубашку, — так уж и быть, скажу. Он сбежал.
— Прямо из петли? Не может быть, тем более если везли его к месту казни ты и твои ребята.
Капитан холодно посмотрел на Адама, застегивая рубашку:
— Ты же сам отлично знаешь Итана! Для него нет ничего невозможного.
Адам знал Итана. Итан мог сбежать не то что из петли,а и с того света.
Глаза Адама сузились.
— И ты это допустил? — напрямую спросил он.
— Что значит «допустил»? Ты ведь знаешь, что в этой местности нам постоянно угрожают нападения индейцев, так что все, как говорится, под Богом ходим. Но как бы то ни было, я рад, что ты здесь. — Лон заправил рубашку в брюки и потянулся за курткой. — Мне нужен любой человек, тем более такой, как ты. Скажу без обиняков: теперь, когда Итан сбежал, ты у меня лучший. Отдохни немного, но не очень расслабляйся — скоро ты мне понадобишься. Поди-ка сюда. — Капитан склонился над картой. — Надо обсудить кое-какие
Но Адам почему-то не торопился подходить к капитану. Лицо его приняло вдруг спокойное выражение, лишь глаза оставались по-прежнему напряженными.
— Знаешь что, Лон? — решительно произнес вдруг он. — Лучше будет, если об индейцах будешь заботиться ты, а я позабочусь об Итане.
Фигура капитана над картой вдруг резко выпрямилась:
— Ничего не понимаю! О чем ты?
— Я сам найду Итана, чтобы он предстал перед судом. В конце концов, не в этом ли заключается моя работа?
В глазах капитана отразилось нечто похожее на тревогу:
— Ты с ума сошел! Да твоего Итана, поди, уже след простыл!
Адам усмехнулся.
— Не волнуйся, я найду его, не будь я Адам Вуд! Не зря же он сам когда-то обучил меня всему. — Адам решительно направился к выходу.
— Адам, вернись! Ты находишься на службе, в конце концов!
Но тот даже не обернулся.
— Адам, это приказ!
Адам вышел. Капитан в бешенстве выскочил за ним, но Адам уже был далеко.
Лон вернулся в палатку. Ему хотелось швырнуть Адаму вслед чем-то тяжелым, но, разумеется, это было бы бесполезно. Капитан лишь бессильно опустился на стул, рассеянно ероша волосы руками. Теперь оставалось лишь надеяться, что Итан Кантрелл, как и всегда, сам сумеет позаботиться о себе.
Ранчо Каса-Верде представляло собой пышный оазис зелени в гористой и пустынной местности. Оно казалось пятном зеленых чернил, оставленным кем-то на скучной серой странице. Широко раскинувшиеся луга вольно простирались на тысячи акров никто в точности не знал, где границы ранчо, а уж оспаривать эти границы решился бы разве что безумец, исключая, разумеется, Диего, но тот был единственным человеком в окрестности, могущество которого вполне могло бы поспорить с могуществом Кэмпа Мередита. С севера ранчо было защищено высоким горным хребтом, расположенным полукругом, острые вершины его день и ночь были бдительно нацелены на возможного врага. Зато внизу, словно на гигантской ладони, мирно паслись неисчислимые, множимые с каждым годом стада коров и табуны овец. Что же до числа работников, занятых на ранчо, то оно превышало сотню. Среди них были такие одиозные личности, как Билл Пистолет, разыскиваемый за убийства в Нью-Мексико, Аризоне и Вайоминге, Бриг Мансон — организатор ограбления поезда в Саутфилде и двое его подельников, один из которых во время этого ограбления совершил убийство. Что касается остальных, то в основном это были дезертиры с Гражданской войны — причем с обеих сторон, — бывшие конокрады и тому подобный сброд. Все это были вспыльчивые, агрессивные люди, с которыми Кэмпу приходилось постоянно быть начеку.
В середине ранчо возвышался хозяйский дом, в окружении небольших по сравнению с ним сарайчиков и амбаров казавшийся огромным замком. Его неприступные стены надежно защищали хозяина, его близких и его сокровища.
Дом был огромным, и его никак нельзя было назвать изящным. Площадь его насчитывала почти пол-акра, бревенчатые стены были как минимум в два фута толщиной. Огромные комнаты с высокими потолками были всегда холодными. Парадная лестница казалась перенесенной сюда из какого-нибудь дворца. Камины были такими огромными, что в них легко мог войти человек. Различные предметы крепкой, добротной мебели из дуба, обитые кожей домашней выделки, плохо сочетались друг с другом. Полы были покрыты простыми индейскими коврами. Вместо штор окна закрывали массивные деревянные жалюзи. В каждой комнате имелось по бойнице, из которой в сторону улицы торчало ружье. Все в доме носило суровый отпечаток, во всем виделось отсутствие женской руки. Чувствовалось, что хозяин дома привык жить в постоянном страхе, хотя вряд ли Кэмп признался бы в этом даже самому себе.