Дважды рожденный
Шрифт:
Да, изумительные перемены! И не должен ли он, профессор, радоваться, что именно ему исключительный случай помог, пережив тысячелетия, увидеть сказочно сильное человечество?
И все же теи бессильны перед безжалостным космическим врагом — теми таинственными космическими лучами, природа, которых все еще не совсем разгадана и которые неумолимы ко всему живому.
На другой день внизу под «Геркулесом» блестело серебро океана. Острова поднимались из воды в виде точек или небольших зеленых кусочков. Чаще же всего всюду виднелась
— Интересно, кто населяет многочисленные острова в океане? — спросил профессор.
— Все они заселены гоми — подводными людьми, — ответила Ли. — Наши исследователи говорят, что у многих из них есть своя культура, но они очень ревниво оберегают свои клочки земли, и ни один теи, попавший к ним в руки, еще не вернулся живым.
Оба задумались.
— Где-то теперь Эйс? — прервал молчание профессор.
— О! Он давно уже занял свое место на великом ледяном поле: «метеор» домчал его туда в два-три часа.
— Признаться, мне тоже хотелось бы туда.
— Ну, что-ж: кончится наше кругосветное путешествие и через две недели мы тоже там будем.
И Ли серьезно посмотрела на своего спутника.
Горе-охотники
«Геркулес» обычно летел до краю Великого Ледяного Поля, иногда забирая слегка в глубь льдов, так что терялась граница их с темной землей — тундрой. Весь корпус воздушного гиганта, канаты и шар были белы от покрывавшего их инея, но это нисколько не отражалось ни на скорости, ни на управляемости судна: оно было все так же послушно и бесшумно шло вперед.
Но однажды пассажиры «Геркулеса» подверглись неожиданно смертельной опасности.
— Перелетаем десятый сектор, — заявил как-то капитан, — через полсуток мы придвинемся вплотную к установкам по борьбе с ледниками.
Но еще задолго до этого срока мимо «Геркулеса» вдруг засвистели снаряды и стали с треском разрываться над ним.
Поднялся переполох, раздались крики недоумения и тревоги, но все это продолжалось всего несколько секунд: судно по воле капитана наклонилось носом к земле и помчалось по наклонной плоскости. Через три-четыре минуты внизу затемнела земля, и судно пришлось выправить. Во время этого головокружительного спуска «Геркулеса» мимо пролетело несколько снарядов. Один из них пронизал корпус судна наискось. Образовалось отверстие в полметра в диаметре, в которое попадали кой-какие вещи, но, к счастью, ни мотор, ни люди не пострадали.
Тем не менее пришлось спуститься к причальной мачте для заделки дыры.
— Что это могло быть? — недоумевал профессор. — Неужели здесь есть тоже враги теи, и север так же недоступен для них, как и моря?
— Нет, — ответил один из помощников капитана, — это моя оплошность. Сегодня была радиопередача, что в этом секторе, где мы сейчас летели, только что установлены станции для борьбы со льдами, но я забыл передать об этом капитану. До сих пор такие установки были сделаны только в семи секторах, а теперь и восьмой занят нашей армией.
— А действительно опасность была велика?
— Она была очень значительна, ибо достаточно было одному снаряду разорваться внутри судна, чтобы оно погибло, а вместе с ним и мы: газ, которым начинены снаряды, все-таки немного ядовит, а главное поглощает кислород воздуха и образует углекислоту, так что мы погибли бы скорее не от ядовитого газа, а от недостатка кислорода.
— Так что стреляли по нас не враги, а друзья?
— Совершенно верно, и мы можем с ними познакомиться, если большинство пассажиров пожелает сделать здесь остановку.
Меж тем были осмотрены повреждения судна, которые оказались значительнее, чем можно было предполагать вначале: оказался поврежденным шар, из которого с тоненьким свистом выходил газ.
— Граждане! — громко заявил капитан. — Остановка будет продолжаться не меньше суток. Для желающих спуститься вниз сейчас начнет работать подъемный лифт. Прошу не забывать, что через двадцать четыре часа «Геркулес» отправляется: запоздавших ждать не будем.
Одевшись потеплее, профессор и Ли спустились на землю.
Место оказалось сухое, но впереди и справа стояли болота. Прямо по направлению к льдам вилась небольшая дорожка; она шла через болото и, казалось, терялась в его водах. Но на самом деле болото пересекалось узенькой дамбой, и по ней-то и направились путники.
Внизу было холодно, и чем ближе к ледникам, тем холоднее.
Скоро болото кончилось и перешло в местность, сплошь усеянную камнями, между которыми пробивалась дикая растительность.
— Конечно, морена, — заметил профессор и стал прыгать с камня на камень, а Ли от него не отставала.
— Что это такое? — закричал профессор, нагибаясь над одной глыбой.
Глыба была хотя и обломана, со шрамами и бороздами, полученными ею по пути, но все же она сохранила несколько правильных углов и две гладко отполированные, совершенно плоские стороны. На одной из них стояла какая-то надпись.
— Несомненно, эта плита обделана человеческими руками, — сказал профессор, стараясь повернуть глыбу на другой бок.
— Да, — подтвердила Ли, — она принесена сюда с севера. Когда-то она слагала какой-нибудь памятник или здание в одном из человеческих селений, а потом поток льда покрыл это селение и увлек плиту и принес сюда. Я не могу разобрать надпись: она сделана на очень древнем языке. А вот и еще обломки бывших сооружений, смотри-ка сюда!
Так, идя по поверхности морены, дошли они до края ледника.
— Дальше итти, пожалуй, рискованно, — остановился профессор. — Ведь мы не знаем местности: на поверхности ледника могут быть трещины, скрытые водоемы, ущелья. Толщина этого ледника не меньше ста метров, как я думаю, и трещины должны быть исключительно глубоки.
Посоветовавшись, они пошли по краю ледника, один раз скатились в ручей, который вытекал из-под ледника, но, наконец, нашли тропинку, которая вела на ледник. Поднявшись, они сразу увидели на льду в разных местах людей, по всей вероятности, пассажиров с «Геркулеса», а также небольшие хижинки, темневшие вдали подобно воронам на снегу. К ближайшей из них и вела тропа.