Дважды рождённый
Шрифт:
И кто если не я, будет следовать мудрости барда:
«Давайте восклицать, друг другом восхищаться,
Высокопарных слов не надо опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты -
Ведь это все любви счастливые моменты.» [119]
Была бы возможность подыграть, то и спел бы бабуле всю песню, она замечательная и как всё у него — очень глубокая и проникновенная. Бабулю бы точно проняла до слёз. А такие слёзы они благотворны, и душу очищают, как родниковая вода.
119
— песня
Мы ещё посидели и просто побеседовали, отдыхая от работ. Да и не хотелось своим присутствием мешать, Верочке заниматься. И простое человеческое общение с близкими людьми просто необходимо, мы не роботы и должны выговориться, получив понимание от окружающих.
И как бы там не было, но приёмчик из арсенала психоаналитиков сработал, и напряжение работ последних недель, стало потихоньку отпускать.
— А ведь ты даже не догадываешься, какие мы с тобой молодцы. Нет, серьёзно! Мы немного сдвинули гружённый воз с места. Теперь его остановить будет трудно. А всё это очень необходимо стране для лучшей управляемости. Получать своевременную информацию о складских запасах, произведенной продукции и перемещению её по предприятию и между ними. Такая система может дать точную картину состояния дел во всей стране, если охватить все отрасли и предприятия. Не будет чиновных подтасовок приписок или наоборот неучтёнки, если правильно построить эту систему.
— Да понятно, что задача непростая и её решение может помочь стране. Но чиновников она отстраняет от их теперешней власти, и они всячески будут ей противодействовать.
— Вот именно. Ты попала в самую точку. Они накинутся и на академика, и, если выяснят, то и на нашу семью. Потому я везде требовал не афишировать участие постороннего консультанта, то есть — нас с тобой. Мы так сказать безвестные герои, но разве мы одни такие? Их миллионы таких — «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен!» И мы платим, ещё не по самой высокой цене.
— Мне вот, до этого разговора было обидно, что мы, выполняя столько работы, останемся никому неизвестными исполнителями. Но тебе удалось, привести пример, что примирил меня с таким положением дел. Действительно, люди жертвовали самым дорогим, и самой жизнью, уходя неизвестными. Не стану кривить душой, приятно ощутить признание окружающих. Но ты прав, не только ради признания трудимся.
— Ты же у меня умница и всё понимаешь. А вот поверь, в будущем люди бы не поняли, во всяком случае — многие. Как так можно отдавать, ничего не получая взамен?
— Да, странная там должно быть жизнь. А нас всю жизнь учили другому, что будут новые люди с совсем иными стремлениями, далёкими от житейских, приземленных забот.
— То, что другие — так это точно. Но вот, что лучше — так это совсем не так. Человек может упасть от приступа болезни, и потерять сознание. А большинство пройдёт, и никто не остановится, чтобы помочь. Тут не только чёрствость людская виновата, но и обилие наркоманов, которые от передоза могут скончаться на месте или в больнице, а свидетеля, оказавшего помощь, могут затаскать по следователям.
— Я вот слушаю, и не могу понять. Откуда они возьмутся, ведь сейчас мы о них слышим, только когда по телевизору показывают Запад и их хиппи. А у нас-то зачем? Разве нечем заняться? Так много дел кругом. Вот у меня и минутки свободной нет.
— Так ты живешь не для себя, и не исповедуешь либеральных ценностей. Иначе бы стало скучно. Жить только ради себя всегда рано или поздно наскучивает. Другим помочь, так это противоречит либеральным принципам, вот и ищут новых ощущений в сексе, выпивке и наркотиках. Уж поверь, испытавшему на своей шкуре, сюда-то меня потянуло развлечься, чтобы хоть чем-то наполнить пустую жизнь. Даже тусовки, надоедают своим однообразием.
— Половина из сказанного мне непонятно, и я не могу представить такой жизни. Как если бы я отказалась от всех вас и стала думать только о себе. У меня не получается это представить. Наверно с этим надо родиться и с детства так воспитываться.
— Абсолютно верно, потому-то нас они и представляют муравьями в муравейнике, копошащимися для достижения единой цели. Им наше мироощущение также абсолютно недоступно. Но вот наша «золотая молодежь» уже готова их понять и проникнуться их ценностями. Их с детства окружают незаслуженные привилегии и поблажки.
— Не знаю, возможно, что и так. Мне трудно судить о таком. Это вы столкнулись с ними, а мне не доводилось, бог миловал.
— Ладно, оставим эту дурную тему и давай просто отдохнём. Уж и не знаю, когда дедушка придёт домой. Он последнее время, всё больше пропадает на стройке городка.
— Да, говорит, что с нового года приступают к оборудованию чистых помещений и у него не будет времени отвлекаться. Людей придется переучивать полностью, и менять их отношение к качеству строительных работ. На том участке малейший брак приведет к демонтажу и полной перестройке с самого начала.
— Знаешь бабуля, а пойдем просто отдохнуть? А то весь рот наполнился слюной, и хочется плеваться, как верблюду.
— Костик, а что я такого сказала?
— Да всё ты сказала правильно, но резануло по уху одно поганое слово, хуже тысячи ругательств. Не надо больше про перестройки. Сразу надо качественно всё делать.
— Ладно, иди — отдохни. Раз завтра с самого утра идёте в Университет.
— Ты и сама приляг и отдохни. Объявляем выходной, и на завтра тоже.
А на следующий день мы высидели все пары, как прилежные студенты, а на английском даже изобразили диалог с Верочкой на заданную преподавателем тему. У нас уже выработалась привычка беседовать дома преимущественно на английском, чтобы не терять навыка.
Преподаватель очень хвалила наше уверенное поведение и манеру говорить, подчеркнула пользу ежедневной практики, привела нас в пример, что мы дома общаемся с мамой на английском, что неплохо было бы и остальным делать также. Хотя бы по телефону, если не могут по-другому.
И вот занятия завершились, а мы у Татьяны в лаборатории сидим и наворачиваем домашние бутерброды с горячим чаем. Обмениваемся новостями. Порадовали её, что домики уже подвели под крышу, и в работу включились бригады штукатуров, маляров, и прочих занимающихся внутренней отделкой. Двери и окна уже поставили, и в домиках не такой лютый холод, как на улице. Обломки и прочий строительный мусор сжигают в печах для обогрева, и первые законченные домики — будут полностью готовы к середине января.