Дважды рожденный

Перунов Антон

— Оставь злато, тебе оно нужнее. Я не для того старался, чтобы себе толику получить. Но за доброту и щедрость спасибо. Уважил.

— Ну, как скажешь. Ты, если чего будет нужно, говори, чем смогу, помогу.

— И за это благодарствую. Я тут, как сыч ночной, сижу, света белого не видя.

— Дед, я с тобой посоветоваться хотел. Есть у меня пара мыслишек про технику.

Он коротко, но четко изложил свои наработки про степные тачанки, сделанные из пикапов или легких грузовиков. Старик слушал внимательно, не перебивая. После задал несколько уточняющих вопросов и только потом заключил:

— Молодец, Мартемьян. Соображаешь толково! Вот только идти с энтими мыслями

надоть к кому другому. Хоть бы и к Старогодам. Они новой техники не чураются, да и средствами располагают не в пример нам.

— Нет, чужим такие подгоны я делать не стану, — решительно отказался от такой идеи Двойдан, — ты же брат Маркела, может, поговоришь с ним? Может, к тебе он прислушается?

— Куды там?! — отмахнулся металлической рукой оружейник, — мы с тобой ровно две белые вороны. Брат меня обратно принял, за то ему честь и хвала, место дал, работу. Но в советники ему я рылом не вышел. Каноны древние не блюду в строгости, с иномирным народом якшался… Разве что сам позовет и спросит, тогда можно попробовать и то… Маркел всегда был упрямцем и себе на уме. От отца ему крепко доставалось. А как дождался своего часа, стал большаком, так и вовсе никого, кто ему поперек слово молвит, терпеть не станет.

Они понимающе переглянулись, разом припомнив ту давнюю историю на похоронах и слова Марта, обличающие деда.

— Видно, чует свою вину. Потому и не гонит тебя из дому. Отца опять же твоего он любил. Хто знат…

— Но клан ведь сожрут…

— Все может быть. Это уж как кривая вывезет. Но глядишь, и подавятся…

— Дед, я вот все думаю про рахдонитов и их корабли. Про дальние края, откуда они прилетают. Говори что хочешь, но я уверен, ты там бывал. И я хочу туда попасть. Только не знаю пока как.

Каллистрат долго молчал, словно раздумывая над ответом, то и дело потягивая мате.

— А ты уверен, что оно тебе надо? Ты ведь ничегошеньки про Запределье не знаешь, внучек.

— Я хочу летать, дед. Это точно. А в Мире с этим напряженка. Если можешь, помоги, подскажи, посоветуй.

Старик так ничего ему и не ответил. Март подождал некоторое время, потом молча встал и ушел, не прощаясь. Поднимаясь по ступеням, он подумал: «А ведь молодость — это шанс. И надо им обязательно воспользоваться. Когда-то и Костыль был юн, здоров и силен. Рискнул, сделал ставку, отправился в большой мир, и, судя по всему, проиграл. Хорошо еще, что выжил и смог весь покалеченный вернуться домой. Но в том и суть юности, что она хочет испытать себя. Верит в свою звезду. Что все получится. Что мне повезет».

Глава 10

До начала Встречи оставалось всего полчаса. Скоро рассвет первого лунного дня. Самое время собираться. Футболка, рубаха, штаны, продеть в петли поясной ремень с кобурой. Надевать броню на вечерку просто не имело смысла, тут уже ни один самый строгий блюститель правил не придерется. Ружье — тем более ни к чему, оставить его было негде, а держать при себе во время танцев — глупо и неудобно. Оставался один пистолет. Можно было прихватить еще пару метательных ножей, так, на всякий случай. Март минуту сосредоточенно поразмышлял, глядя на бритвенной остроты лезвия, и… оставил их лежать на месте.

В эти ночи с давних пор действовало всеобщее перемирие. Неписаный закон, традиция. Ни воевать, ни стрелять, ни бить до смерти. Нарушителей карали всем обществом, без сроков давности и совершенно безжалостно. Так что все желающие могли без опаски пойти на танцы или устроить вечеринку прямо на улице. Тем более, что жары при лунном свете никакой, а видно все почти как днем.

Навел бархоткой последний лоск на новые ботинки, и погнали.

Сегодня у него было какое-то особое предчувствие, что-то хорошее должно произойти обязательно. Было ли это связано с обещанием Лизы или еще с чем-то? Он и сам точно не знал. А может, так на его и без того взбаламученную недавними эпическими событиями психику действовало все явственнее ощущавшееся волшебство этой недели?

Лунный день короток, всего несколько часов, пока Белые Сестры высоко в небе. Терять время не стоило. Оказавшись во дворе, он первым делом убедился, что календарь не ошибался. На просветлевшем, почти беззвездном, синеватом небосводе, занимая немалую его часть, царили два огромных диска, вися друг напротив друга и постепенно сближаясь. Вдохнул полной грудью. Было здорово, наконец, ощутить свежий ветер на лице, вместо иссушающего полуденного суховея.

Выходя из ворот на улицу, внимательно, ничего не пропуская, огляделся по сторонам. Освященная веками традиция — штука прекрасная, но бдительности терять нельзя никогда. Оседлал велосипед и привычно покатил под горку, то и дело объезжая ухабы. Все делалось на автоматизмах, оставляя голову свободной. Настроение у него было просто отличное. От нечего делать принялся вспоминать, что он знал про нынешний праздник. Суть его была проста.

Весь год естественные две луны двигались по разным орбитам, редко совпадая фазами роста и убывания. И только в середине июня они одновременно достигали наибольшего видимого размера, соседствуя на небе, освещая землю почти дневными, но не обжигающими лучами.

Это удивительное природное явление отмечалось повсюду с большим размахом. Ночная свежесть и прохлада бодрили, отраженный лунами свет начисто прогонял сон и толкал на всевозможные подвиги всех от мала до велика.

Встречу и Проводы (первую и последнюю ночи) по традиции гуляла неженатая и непросватанная молодежь. Веселилась от всей души без присмотра старших. Зато вторая, третья и четвертая ночи предназначались уже для семейных и отличались, что не удивительно, особым размахом пиршества. Мужья под ручку со своими благоверными без суеты собирались вместе, церемонно приветствуя друг друга. Рассаживаясь за длинными, выставленными прямо на улицах и площадях столами, беседовали, пели хором застольные песни, слушали музыку, ну и выпивали, как без этого.

Ехать было под горку и недалеко, так что на площади он оказался одним из первых. Почти сразу заметил выезжающего с другой стороны Баса, махнул ему рукой, приветствуя друга. Василий был одет строго по местной моде в «пинджак с карманами», рубашку с отложным воротником, прямые, широкие брюки-клеш и кепку. «Натурально, сухопутный матрос», — хмыкнул про себя Март.

Васька вытянул из вместительных карманов пригоршню соленых фисташек и отсыпал половину Вахрамееву.Делать пока было особо нечего и они, сев на лавку, принялись поджидать остальных, без спешки жуя орехи. Вскоре вслед за ним подтянулись и музыканты. Гармошки, гитары разных размеров, балалайки, пара скрипок и даже контрабас. По площади понеслись нестройные звуки настраиваемых инструментов.

— Ты чего так вырядился, Март? Нешто пиджака нет?

— Почему нет? Есть, конечно. Только мне без него сподручнее и легче. А на правила я чихал, — не без вызова пояснил он Басаргину.

— Ладно, тебе виднее… — примирительно протянул друг.

— Бас, ты не в курсе, кто такой щедрый денег дал на большой оркестр? Это ведь не пять копеек… Сумма порядочная, наверняка.

— Я слышал, что Старогоды золота отсыпали. У них в этом году твоя Лизавета в невестах. Ищут ей жениха по сильным кланам. Вот и захотела она праздника напоследок. А что? Имеет право.