Дважды рожденный
Шрифт:
– Засранец ты, Дабл!
От удара сверху посыпалась труха, и входная дверь слегка приоткрылась. Вместе с облаком пыли в образовавшуюся щель ворвался звук десятков, если не сотен барабанов. Эдаких гулких, туземных тамтамов, выбивающих безумный ритм. Совсем неподалеку кто-то конкретно развлекался. Потому что к звукам ударных то и дело примешивалось хоровое пение. И судя по голосам, трезвых там уже не было.
– Ни хрена себе изоляция!
– Все что я смог из себя выдавить.
Первую минуту я разрывался между желанием присоединиться к вечеринке и уберечь свою задницу от очередной порции неприятностей. В том, что они появятся, я почти не сомневался. Может все и пошло бы по другому сценарию, если бы в последнее мгновение я не уловил этот запах. Мясо! Легкий сквозняк затянул в комнату одуряющий запах жаренного мясо. Больше суток во рту не было ни маковой росинки. Это если не считать, что вот уже больше недели я сидел на одних пайках-концентратах. Да и пенопласт из космодромной забегаловки вряд ли можно считать деликатесом.
Окинув комнату взглядом, я сунул свой баул под кровать и слегка припер ботом. Глупо конечно, но хоть сразу в глаза не бросается. Была бы связь, поставил бы под охрану, но чего нет, того нет. По крайней мере, лучше, чем ничего. Мысленно успокаивая себя, я поправил кобуру на поясе, и смело шагнул из каюты. Сила воли помогла списать легкую мигрень на чувство голода. Ну откуда взяться проблемам в полуразрушенном корабле, битком набитом авантюристами-смертниками? Я вас умоляю!
Зрение подстроилось под тусклое освещение, а электронная память помогла найти дорогу сквозь лабиринт, с успехом заменяя нить Ариадны. Пять минут гуляния полупустыми коридорами, и перед моими глазами открылось помещение главного трюма. Последнюю сотню метров я перестал сверяться с маршрутом, шагая просто на звук и запах. Промазать было невозможно.
Зрелище безумной дискотеки двадцать третьего века останется со мной навсегда. Толпа кочевников движущаяся по кругу в рваном ритме под аккомпанемент барабанов. Запах мяса и разгоряченного человеческого тела в свете гигантского пламени, вырывающегося из-под решетки, на которой еще жарились остатки бурбуров. И легкий привкус циклушки на языке, показывающий, что без наркоты здесь не обошлось. Дикое варево из будущего и прошлого. Не знаю, сколько я стоял возле входа, пропитываясь атмосферой вакханалии, но кончилось это с первым шагом внутрь людского водоворота.
Я оглянуться не успел, как хоровод подхватил меня и увлек вглубь трюма, чтобы спустя минуту вытолкнуть прямо к костру и мясным столам. Счастливая случайность, не более. Сопротивляться или управлять этой стихии было невозможно. Орущие, жующие, чуть ли не бьющиеся в припадке кочевники были абсолютно невменяемы. В затуманенных алкоголем и наркотиками глазах не было разума.
Дернувшись от пальцев очередного гостеприимного варвара, я проскочил под столом и вынырнул с другой стороны. Жарило от костра немилосердно, но, по крайней мере, здесь было безопасно. Именно так я и считал, до того момента как передо мной нарисовался двухметровый, окровавленный мужик в кожаном фартуке и с мясницким топором в руке. Признаюсь, от неожиданности моя рука уже скользнула вниз, к сбившейся набок кобуре, когда этот амбал молча сунул мне тяжеленный поднос с кусками мяса и, грузно развернувшись, шагнул обратно к костру. Тесак медленно вознесся и рухнул вниз, отсекая очередной кусок бурбурятины.
Я стоял посреди зала, пытаясь прийти в себя, изо всех сил прижимая к груди почти метровую тарелку. Жирная юшка медленно стекала по рукам, я в голове ритмично били тамтамы. Никаких мыслей и решений в голову не приходило. Разум цивилизованного человека пасовал перед сумасшествием. Единственно на что меня хватило это развернуться и брякнуть поднос на ближайший стол. Тяжеленный, сваренный из массивных кусков железа, он даже не вздрогнул. Только в чаше с мутной, пахнущей алкоголем жидкостью коричневого цвета заходили волны. А может это от барабанов?
С сомнением оглядев не слишком чистый стакан, один из сотен ему подобных, я решительно отказался от мысли пробовать это пойло. Но как выяснилось, в этой ситуации от меня мало что зависит. Буквально через секунду ко мне подлетела стайка растрепанных, радостно хохочущих женщин, одна из которых и всучила мне емкость с отравой. Общая ошарашенность происходящим дала о себе знать и мои несмелые попытки отвертеться с треском провалились. Поили чуть ли не насильно.
Понадеявшись на отрезвляющий эффект нанофабрики, я плюнул и под радостные крики присосался к стакану. Как впоследствии выяснилось, чудо инженерной мысли будущего решительно спасовало перед мастерством самогоноварения. Хотя неладное я заподозрил почти сразу. В желудке взорвалась бомба, а хоровод закружил с удвоенной, просто невероятной скоростью. В голове, наконец, появились мысли, но эти мысли мне решительно не нравились. К сожалению, второй стакан спирта оказался финальным мячом в ворота моей паранойи. С разгромным счетов в два-ноль команда сумасшедших победила. Воспользовавшись моей растерянностью, женщины втолкнули меня в круг.
Дальше все было как в тумане. Два или три куска мяса, размер с ногу мамонта я точно оприходовал. В воспоминаниях точно были барабаны, которые словно лавина сметали логику и рассудительность. Их гипнотическое воздействие чуть не стоило мне последних мозгов. От косяка с циклушкой удалось отвертеться на остатках соображалки. Впрочем, мне хватило и алкоголя. Еще два стакана. Или три? В общем, много. Мне хватило. Я и танцевал как они, ненадолго превратившись в одного из кочевников. Безумного и нерассуждающего. Стал настолько похожим, что одна из сумасшедших дамочек от избытка чувств попыталась залезть ко мне в штаны. Там и без того хватало эротики, а кое-где уже доходило и до порнографии.
Но в чувство меня привела не женская рука, а кулак ее бойфрэнда. Развернув нетвердо стоящего на ногах меня, кочевник с размаху заехал мне в челюсть. Кукарекнув что-то на своем наречии, он занес руку для второго удара, не обращая внимания на повисшую за его плечами визжащую курицу. Единственное, что я уловил из его невнятной речи, было 'гхаар'. Слово общеупотребляемое, но оттого не менее обидное. Одно из немногих, чье значение я успел выяснить. Кочевник назвал меня отрыжкой бурбура. Как и их далекие предки, эти славные животные пережевывали пищу постоянно, по мере надобности отрыгивая ее из собственного желудка.
Признаюсь, неожиданный удар в челюсть произвел феноменальный эффект, поставив на место мои стремительно трезвеющие мозги. В них еще успела просочиться первая паническая мысль, когда я опять заметил летящий навстречу кулак. Увернуться я уже не успевал. Все что оставалось - героически принять наказание, и постараться выбраться из переделки с наименьшими последствиями. Должен признать, что алкоголь все еще действовал на меня, отчего образ мышления был излишне оптимистичным.
Говорят, что боги хранят пьяниц и убогих. Видимо в небесной канцелярии меня причислили к обоим категориям, потому что ничем иным свое везение я объяснить не могу. Танцующих людей оставалось немного, но их хватило, чтобы нас развело встречными потоками. Искры перед глазами и заработавшая на форсаже фабрика привели меня в чувство, как раз для того, чтобы на следующем круге я был готов к бою.
– Какому на хрен бою!
– Мысленно завопил я, с размаху отвешивая оплеуху.
– Бежать надо!
Голова от удара чуть не треснула пополам, но время поджимало. Лихорадочно соображая, как меня вообще угораздило так влипнуть, я начал проталкиваться в сторону выхода, борясь с подступающей тошнотой. Как назло тамтамы утроили ритм, и меня раз за разом вгоняло обратно упругими волнами толпы. Круг завершался, а я так и не смог выбраться наружу. Алкоголь еще будоражил кровь, так что, махнув на все рукой и не фигурально сплюнув, я приготовился продать свою жизнь подороже.