Дважды рожденный
Шрифт:
– Пришли.
– Шепотом произнесла девушка, кладя руку мне на плечо.
Очень вовремя, еще немного и я точно налетел бы на впередиидущих, создав эдакую кучу-малу. Даже мои глаза едва справлялись с окружающей темнотой в тщетных попытках рассмотреть хоть что-нибудь. Длинные одежды отбрасывали причудливые тени, и я не понимал, как они вообще могут здесь передвигаться. Тусклого света нескольких ламп с трудом хватало, чтобы увидеть вырубленные в скальной породе ступени. Кочевники шли единым целым, и только я продолжал крутить головой по сторонам, выбиваясь из этой гармонии.
Кое-где я замечал следы рук человеческих, но в остальном пещера выглядела так, будто ее создала сама природа. Одетый в белоснежное одеяние старикашка не останавливаясь бормотал молитвы на языке кочевников, в то время как остальные по очереди спускались к забранному частой решеткой отверстию и горстями ссыпали прах погибших. Не один, и не десять - гораздо больше! Действо грозило затянуться надолго и времени чтобы оглядеться у меня было предостаточно. Судя по едва слышному журчанию и насыщенному влагой воздуху, под кораблем текла подземная река. Древний земной ритуал нашел свое отражение и в марсианских обрядах. Уверен, таким образом они надеются обрести свободу после смерти.
– Часто у вас такое?
– Я кивнул на спускающихся к провалу.
– Древний решает.
– Мара стрельнула глазками в сторону заунывного старика.
– Обычно пару раз в год.
Во время вчерашних событий племя потеряло несколько человек, многие из которых оказались семейными людьми. Казалось бы, более чем основательный повод для траура, но я не замечал особого горя на лицах окружающих. Видел сожаление, видел печаль в глазах семей погибших, но истерики и безумных рыданий не было. Скорей наоборот, слезы радости и какого-то странного облегчения. Ритуал весьма отдаленно напоминал похороны, что служило еще одним доводом в пользу моей теории. Кочевники будто провожали погибших в далекие края, обещая скоро навестить. По моей просьбе дочь Дабла переводила мне некоторые фразы и, кроме шуток, звучали среди прочих и такие слова.
– Странная реакция на смерть близкого.
– Нормальная. Мы не стремимся на тот свет, но, так или иначе, это освобождение.
– От болезни?
– Да.
– Он кивнула.
Люди вокруг начали коситься в нашу сторону, и девушка отцовским жестом приложила палец к губам. С ним мы, кстати, так и не договорили, хотя чернокожий папаша и дал разрешение на мой переезд в лабораторию. Не то чтобы я сильно напрашивался, но моим согласием не особо интересовались. Так или иначе, но взвесив все 'за' и 'против', я решил, что остался в плюсе. С одной стороны больше похожая на конвой охрана, с другой - отдельная душевая кабинка, нормальная кровать и трехразовое питание. Тем более что вчерашние события явно показали, что опасностей на разбившемся корабле хватает.
К чести кочевников стоит признать, что мои передвижения никто не ограничивал. Даже Дабл. Негр без обидняков сообщил, что не собирается отправлять дочь с кретином, неспособным за себя постоять. Так что приглашение пожить в комфорте я принял как своего рода аванс.
Действия кочевников не отличались разнообразием, и наблюдать за ними мне быстро наскучило. Тем неожиданней оказался пацан лет тринадцати, который, лопоча что-то непонятное, тыкал в меня пальцем. Лингвистический анализатор вот уже сутки собирал языковую базу, пытаясь подстроиться под коварный диалект, но пока откровенно пасовал. Лишь иногда ему удавалось вычленить отдельные слова, и тогда в чужой речи мелькало что-то знакомое. Такой перевод только ухудшал понимание, окончательно меня запутывая. В итоге мне пришлось заморозить программу до лучших времен. Судя по прогнозам, результаты будут не раньше чем через пару недель, а к тому времени я надеялся оказаться в более цивилизованных местах. Пока же приходилось пользоваться услугами переводчицы.
– Что ему от меня надо?
– Спросил я, поворачиваясь к Маре.
– Просит вернуть ему пистолет отца.
Судя по наглому голосу, малец не только никогда в жизни ничего не просил, но даже и не собирался учиться этому ненужному навыку. Если интуиция меня не подводит, от попытки отобрать оружие его удерживало только присутствие свидетелей и разница в весе.
– Прям таки просит?
– С улыбкой переспросил я, протягивая парню оружие.
Не думаю, что я сильно рисковал, отдавая пистолет. Во-первых, почти все увиденные мной дети разгуливали с оружием, причем встречались среди них и помладше возрастом, а во-вторых, все равно он был разряжен. Судя по жестам и обилию жестикуляции, именно последний факт раздосадовал парнишку сильней всего. Правда его попытку качать права Мара оборвала довольно увесистым подзатыльником и резким жестом отослала в сторону стоявшей поодаль матери.
– Круто ты его.
– Я не удержался от комментария.
– Не обращай внимания. Хана потом еще добавит, для профилактики. Ты отомстил за его отца, так что теперь как бы один из нас. Некоторым это не по душе, а мальчишки его возраста легко впитывают чужое мнение. Особенно негативное. Не беспокойся, стоит закончиться трехдневному молчанию, и мать объяснит ему что к чему.
– Какая разница? Я не собираюсь здесь надолго задерживаться.
Кажется обстановка подземной пещеры начала действовать и на Мару. Ее слова прозвучали необычно:
– Марс - сложная планета. У него часто свое мнение на наше будущее.
Пытаясь побороть побежавшие по спине мурашки, я небрежно отмахнулся. Подземный рокот и легкий толчок в ноги чуть не заставил меня пожалеть об этом. Все-таки темнота подействовала и на меня. Показалось, что нас тут и завалит. В отличие от меня, кочевники приняли землетрясение за знак свыше и наперебой залопотали на своем птичьем языке. Чувствуя себя лишним на этом празднике жизни, я вопросительно посмотрел на дочь вождя.
– Хороший знак.
– Торжественным шепотом провозгласила Мара.
– Идем. Обряд закончен.
Пилот очнулся на следующий день.
Ну, как очнулся... Под завязку напичканный болеутоляющим, он с трудом понимал, где находится и что происходит вокруг. Когда до него наконец дошло, как глубоко он вляпался, парень едва не впал в шоковое состояние. В один момент потерять все, не получив взамен ни черта - врагу не пожелаю такой судьбы. Единственное, что у него осталось - это жизнь.
– И это немало!
– Говоря это, я едва не проваливался сквозь землю от стыда.
Было бы глупо надеяться, что он забудет мой голос. Обстоятельства нашего знакомства слишком выбивались из обыденного ритма патрулирования, чтобы перепутать лже-майора эсбэшника. Как ни противно звучит, но я был бы не против, если бы ребятишки Скара организовали лейтенанту временную амнезию, хотя бы на то время, пока я не решу, что с ним делать. Не свезло. Пришлось мне и дальше играть роль суперагента под прикрытием.