Дважды Шутт
Шрифт:
Неопознанный корабль явно держал курс прямо к базе – теперь в этом можно было не сомневаться. Мамочка несколько минут кряду пыталась выйти с кораблем на связь, но местные радиопомехи стали еще сильнее, чем прежде, так что было невозможно определить, слышали ли Мамочку на борту корабля. Судя по расположению бортовых огней, корабль представлял собой стандартную модель Галактического Альянса, однако хитрые враги запросто могли изготовить подделку. На всякий случай следовало приготовиться к худшему. Бренди очень надеялась на то, что они подготовились к тому худшему, к какому надо
Корабль снижался и сбавлял скорость. Бренди понимала, что на его борту могло быть какое-то оружие – на случай нападения. Но если все было верно, то эта модель корабля вооружениями не оснащалась, да и броней тоже. Однако не исключалась возможность контрабандной установки оружия. Бренди поднесла к губам коммуникатор и проговорила:
– Ответа нет, Мамочка?
– Нет, Бренди, – ответила связистка. – Либо слишком много помех, либо они молчат.
Тут послышался новый голос: это была Рембрандт, которая командовала ротой во время отсутствия капитана Шутника.
– Бренди, твои люди на местах?
– Да, мэм, – ответила Бренди. – Все на местах. Только скажите – и мы разнесем эту посудину на атомы.
– Думаю, мне не придется отдавать вам такой приказ, – отозвалась Рембрандт. Голос ее звучал спокойно, но Бренди все же показалось, что она уловила испытываемое Рембрандт волнение. И неудивительно – следовало хоть немного волноваться от перспективы вступления в бой впервые за все время службы в Легионе. Этого мгновения втайне ждал каждый легионер, готовился к нему, понимал, что оно может наступить когда угодно. И все же это было непросто – лежать по периметру вокруг лагеря и ждать, не получишь ли по башке.
– Корабль садится, – проговорил кто-то из легионеров.
И верно, корабль основательно сбросил скорость и неуклонно снижался. Двигатели не были отключены, но работали в посадочном режиме. Именно сейчас легче всего было бы уничтожить корабль. Стоило ему совершить посадку – и могло произойти все что угодно. Бренди очень жалела о том, что экипаж корабля не вышел на связь и не ответил, кто на борту и с какой целью явился на Зенобию. Теперь оставалось только ждать приказа Рембрандт – или открытых враждебных действий со стороны тех, кто прибыл на корабле.
Если бы дошло до этого, можно было и не успеть что-то этим действиям противопоставить. Бренди скрипнула зубами. Корабль продолжал снижение.
– Ответа с борта корабля по-прежнему нет, – послышался из коммуникатора голос Рембрандт. – Может быть, у них вышло из строя оборудование для связи, а может быть, их молчание что-то означает. Нам рисковать нельзя, Бренди. Если произойдет что-то, хотя бы с натяжкой похожее на атаку, не жди приказа, приступай к обороне. Ясно?
– Да, мэм, – ответила Бренди, развернулась и прокричала своим подчиненным:
– Так вот, салаги! Возьмите под прицел люки, как только это корыто коснется земли. Будьте готовы стрелять по всему, что движется. Без моего приказа никому не стрелять, но к тому времени, как я дам такой приказ, цель держать всем.
– Сержант, – донесся до Бренди голос Махатмы, который залег где-то сравнительно недалеко от нее. – У меня вопрос.
– Сейчас не время для вопросов! – проревела Бренди. – Займи позицию и целься. Ждать моего сигнала!
Нервное напряжение в цепи ощущалось почти физически. Корабль, подняв тучу пыли, приземлился менее чем в полукилометре от лагеря. Бренди стиснула зубы и застонала. Пыль ухудшала видимость. Оставалось надеяться, что на борту корабля никому не придет в голову мысль воспользоваться этой завесой.
– Не стрелять, – проговорила Бренди в микрофон коммуникатора.
Прищурившись, она все же рассмотрела открывающийся люк. Поднеся к глазам бинокль, Бренди пригляделась получше. Этот люк мог быть обманным – кто бы из него ни вышел, основная команда могла запросто спуститься по трапу с противоположного борта. Бренди пыталась пронзить взглядом оседающую пыль. Из люка выехал трап, и по нему кто-то начал спускаться… Человек в темной одежде.
– Каменюка, Убивец, Махатма, цельтесь в люк, – приказала Бренди. Эти трое были лучшими снайперами в роте. – Все остальные, будьте готовы целиться в тех, кто покажется из-за корабля.
Человек спустился по трапу на землю и ровной походкой зашагал в сторону лагеря. Из люка вышел еще один человек, также в темной одежде, и направился следом.
– Держать их под прицелом, но не стрелять, – распорядилась Бренди.
Пыль осела, и Бренди в бинокль рассмотрела людей более четко.
– Что за черт? – оторопело проговорила она. – Не стрелять, ребята. Они в форме Легиона.
Но как здесь могли оказаться офицеры Легиона? – а на таком корабле могли прилететь только офицеры. Бренди ждала, пока они подойдут ближе. А незваные гости неумолимо приближались к лагерю. Второй офицер, ростом пониже первого, нес два портфеля и контейнер с компьютером. Из открытого люка выехала автоматическая тележка, доверху нагруженная багажом.
Не дойдя шагов десяти до границы лагеря, первый офицер остановился и обвел взглядом оторопевших легионеров.
– Что ж, – проговорил он тонким, писклявым голосом, – это и вправду похоже на базу Легиона. – Выдержав паузу, он с явной насмешкой добавил:
– Гражданский человек, может быть, и не признал бы.
С этими словами он зашагал вперед.
Бренди до сих пор не понимала, кто это такой, но на всякий случай поднялась с земли и строго проговорила:
– Стой. Кто идет?
Офицер, шедший первым, и не подумал остановиться.
Он проговорил на ходу:
– Майор Портач, командир роты «Омега», Космический Легион.
– Командир? – От неожиданности у Бренди отвисла челюсть. – Сэр, командир роты «Омега» – капитан Шутник.
– Был капитан Шутник, – уточнил майор Портач, не сбавляя шага. Теперь он был настолько близко, что Бренди могла хорошо видеть его презрительную ухмылку. На ее взгляд, он был слишком юн. Обведя взглядом линию оцепления, Портач брезгливо скривился. – Ну все, клоуны, попаясничали и хватит! Слишком долго продолжался ваш веселый пикничок. Я – ваш новый командир согласно приказу генерала Блицкрига, и клянусь Богом, я тут у вас наведу порядок!