Дважды соблазненный
Шрифт:
– И что с того?
Теперь я посмотрела на него – густые черные волосы, покрывающие каждый дюйм открытых участков кожи, ярко выделяющиеся брови, которые мы сделали с помощью клея и небольшого количества пластилина.
Учитывая кризис, я проделала хорошую работу, сделав его похожим на человека с гипертрихозом[1], более известного как оборотень.
– Не на этом карнавале.
Моя маскировка была менее драматичной. Короткие светлые волосы, подходящие к цвету моей новой лохматой бороды, а также около двух фунтов геля, подарившего мне вдвое того, чего никогда не было от природы. Моя талия и попа
Судя по яростному взгляду, брошенному пузатым полицейским на нас с Максимом, мы преуспели в маскировке.
– Я же велел вашим людям не соваться сюда, – рявкнул он.
Я приподняла свою поддельную грудь повыше к краю корсета.
– Мой трейлер едва задело, – заныла я, указывая на трейлер с наименьшим количеством сажи. – Почему я не могу пройти и забрать свой кошелек? Мне нужны деньги, чтобы оплатить номер в отеле!
– Вы ведь заметили большой взрыв, правда? Как только закончим тут работать, каждый сможет забрать свои вещи. До тех пор оставайтесь со своим другом за пределами этого места. Или волчонок тоже не может себе этого позволить?
После столь едкого замечания офицер развернулся, чтобы уйти, но рычание Максима остановило его. Думаю, он серьезно отнесся к своему новому образу.
– Вы хотите, чтобы я… – начал офицер, замолкнув, когда взгляд Максима вспыхнул, гипнотизируя его.
– Пропусти нас, – сказал он тихим, звонким голосом.
Офицер заворожено кивнул.
– Конечно.
Бывали дни, когда я завидовала вампирам. Сегодня был один из таких дней.
– Хорошо, что ты пошел. Не хотелось бы ждать и рисковать, что они уничтожат следы сущности убийцы, – пробормотала я, когда мы нырнули под яркую ленту, обозначавшую место преступления.
Даже под фальшивыми волосами я увидела его мрачную гримасу.
– Таков уж я, – и, вновь обратившись к офицеру, скомандовал: – Идите с нами. Если кто-нибудь спросит, мы свидетели, которых вы хотите допросить.
Учитывая всех полицейских, пожарных, сотрудников газовой компании и других служащих, бродивших тут, не прошло бы и пары минут, как нас снова бы остановили. С нашим новым эскортом мы направились к прицепу Марти.
Даже спустя несколько часов после взрыва, воздух все еще был полон густой смеси запахов газа, сожженной резины и других отвратительных вещей. Я пыталась не закричать, хотя желание было очень сильным. Таким же, как и жажда зарыдать, когда я увидела почерневшую выжженную оболочку, которая в течение долгих лет служила домом мне и Марти. Половина ее исчезла либо расплавилась от свирепости огня, либо ее разорвало на бесчисленные куски.
Осмотр разрушений ударил меня реальностью смерти Марти. Маленькая, глупая часть меня, втайне надеялась, что он выжил и просто не услышал, когда я кричала ему прошлой ночью. Эта надежда погасла также основательно, как и его жизнь в момент взрыва. Разрушения были настолько серьезны, что я сомневалась, что они смогут найти достаточно частей того, что можно было бы похоронить. Несмотря на всю решимость, теплая влажная капля скользнула по моей щеке.
–
Я стерла упавшую слезу и расправила плечи. Он был прав. Скорбеть будем позже. Сейчас я должна была выяснить, кто погасил жизнь Марти. Но, оглядываясь вокруг, я не знала с чего начать. С большого кратера, что когда-то был прицепом Марти? Пройтись по газопроводу?
– Что вы успели найти? – спросил Максим. Я повернулась, но вопрос был задан не мне.
– Последствия пожара были потушены лишь пару часов назад, поэтому не многое, – ответил офицер монотонно.
Его светло-карие глаза были устремлены на Максима, словно были приклеены к нему.
– Пять мертвых, еще трое пропавших без вести. Газовая компания проверяет трубы. Они нашли кое-что в яме рядом с витым куском трубы…
– Покажи мне, – прервал его Максим.
Офицер начал идти к палатке, полной людей, одетых в куртки газовой компании. Я дернула Максима за рукав.
– Их там слишком много, – прошептала я.
– Вернись, – приказал Максим офицеру, который мгновенно подчинился. – Возьми предмет и встреться с нами за границей восточной части баррикады. Не говори никому, что ты делаешь.
Офицер ушел. Я последовала за Максимом за баррикаду, где было меньше всего зевак. Через десять минут пузатый офицер вернулся.
– Вот, – сказал он, доставая из-под рубашки мешок.
Его взяла я – мои громоздкие резиновые перчатки исключали любые проблемы с отпечатками пальцев. Достать их было делом, по важности следующим сразу за покупкой Максимом всего необходимого для нашей маскировки. Нахмурившись, я открыла мешок. В целлофановом пакете лежали несколько смятых кусков проволоки и что-то похожее на осколок пластика.
– И это все?
Офицер кивнул. Максим отвел меня в хижину, одиноко стоявшую в тридцати метрах оттуда. Прежде, до прошлой ночи, это место сдавалось в аренду. Теперь же оно пустовало, резкий запах химического дыма сменил запахи попкорна, сахарной ваты и аромат разных сладостей. Со вздохом я сняла правую перчатку. Я оставлю отпечатки пальцев, но у меня не было выбора. Затем я погладила кусок пластика.
Первым, что я увидела, был образ следователя, нашедшего этот осколок. Почувствовав его мысли, я узнала, что это был не пластик, а титан – материал, иногда используемый при создании бомб. После я уловила небольшой образ другого человека, копающегося в темноте, но его суть была слишком слабой. Должно быть, пожар сжег большую часть следа злоумышленника.
– Ты был прав. Это был не несчастный случай, – сказала я.
– Я так и знал, – пробормотал Максим. – Ты видела того, кто это сделал?
– Нет.
Я погладила один из проводков, разочаровавшись, когда уловила лишь образы другого следователя. Потом я прикоснулась к последнему проводку и арендованный ларек исчез.
Сжимая провода на пластике, я насвистывала, а затем воспользовалась тонкими хирургическими щипцами, завивая концы вокруг спускового крючка. Изучив сделанную работу, я закрыла оболочку устройства и откинулась назад, снимая маску. Готово. Я с гордостью смотрела на бомбу. Это была моя лучшая работа. Жаль, что никто не сможет оценить ее замысловатый дизайн, ведь большинство из них разорвет при детонации. Как того и хочет мой клиент.