Дважды украденная смерть
Шрифт:
Обведенный в книжке номер капитан оставил напоследок. Из тех пяти, как и следовало ожидать, даже на рубль ни один не потянул. И вот последний... Точно, выигрыш! Да не какой-нибудь рядовой, а самый крупный. Автомобиль «Волга».
Капитан посидел несколько минут неподвижно, прикрыв глаза, стараясь проанализировать ситуацию. Выходит, что кто-то об этом выигрыше уже знает. Или знал, если иметь в виду хозяина. Могло ведь быть и так: проверил по записи, изъял выигравший из общей пачки, спрятал понадежнее. Но куда? Носил все время с собой? Если так, то счастливый билет и сейчас
Эта мысль об оставшихся билетах в какой-то миг сломала всю логику предыдущих размышлений. Если сознательно оставил, то их должно быть четыре, а не пять! Стало быть, исчез не шестой билет, а пятый, выигравший. Шестой, тоже пустой, лег на его место. Подмена? Кто, когда и зачем ее произвел? А крестик, имеет он какой-то смысл?
Шагая по улице, Евсеев продолжал размышлять. Итак, не исключена возможность похищения билета. Кто бы ни был человек, им завладевший, он не минует сберегательной кассы. Но это может произойти за сотни километров отсюда. И никто не сможет доказать, что билет украден. Ведь заявить-то о пропаже уже некому.
Всеволоду Петровичу не терпелось поделиться своими открытиями с Бахаревым. Но прежде чем он успел поинтересоваться у дежурного, на месте ли начальник угро, тот сообщил, что Бахарев просил Евсеева немедленно с ним связаться.
— Ну, что ты выяснил? — спросил Бахарев, едва капитан переступил порог его кабинета. И, не дожидаясь ответа, протянул листок бумаги. — Посмотри-ка вот это.
«Это» было заключением патологоанатома о смерти Васильева. При вскрытии в затылочной части головы покойного была обнаружена обширная гематома, возникшая в результате удара твердым, не имеющим выступов предметом. Непосредственно вызвать смерть такое повреждение не могло, но при потере сознания могло послужить причиной асфиксии в задымленном помещении.
— Я разговаривал с врачом, который делал вскрытие. Его мнение таково: покойный не просто задохнулся в дыму, ему помогли это сделать. Конечно, и по пьянке многие погибают от удушья во время пожара, но не так. Кто-то и приходит в себя, не от дыма, так от пожара. А тут человек был без сознания. И это уже считай — убийство. Твое впечатление: было его за что убивать?
— Похоже, было.
И капитан рассказал про билет.
— М-да... Я ждал, что ты поможешь одну задачу решить, а ты новую головоломку подкинул.
Наступило непродолжительное молчание. Бахарев первым нарушил его.
— Билет билетом, а от медицинского заключения просто так не отмахнешься. Прокуратуру я поставил в известность.
— Билетом вообще не будем заниматься?
— А как мы будем заниматься им, если нет заявителя, нет уверенности, что вещь пропала? Собственно, сам по себе билет ведь еще не вещь. И не деньги. Как все это выглядит в правовом отношении? Все это зыбко. Мог хозяин билета с кем-то поменяться. И вообще, кто теперь докажет, что билеты — собственность покойного?
— То, что билеты принадлежат Васильеву, сомнения быть не может. Кто станет переписывать в свою записную книжку номера билетов, принадлежащих чужому дяде?
— Всякое бывает. Есть чудаки, которые все эти лотерейные операции превращают в игру.
— По-моему, не тот случай. Люди, вроде Васильева, не очень-то любят тратить трудовые копейки на столь эфемерное дело, как лотерея. Полтинника может не хватить на бутылку. С полтинником можно уже компаньонов искать, а тут жди... Тем более, что в этой лотерее ждать надо ни больше, ни меньше — полгода.
— А ты не допускаешь, что Васильев сам мог затеять аферу с билетом? — прервал эти рассуждения Бахарев. — Сам посуди, станет ли пьющий одинокий человек брать машину? Зачем она ему? Машину, да еще такую держать, ой-ей, какая крепкая материальная база нужна. А тут деньги, и немалые. Наслышан, вероятно, и о том, что можно получить намного больше номинала. Стал искать контакты с темными дельцами, нарвался на таких, которые сами не прочь руки погреть на прибыльной афере, в результате стал жертвой собственной жадности... Возможно, что те, кому он предложил сделку, смекнули, что можно и билетом завладеть, и деньги себе оставить. Могло дойти и до стычки. Тогда пожар — инсценировка. Чтобы скрыть убийство.
— Эксперты пришли к выводу, что причиной пожара была все же папироса. Но человек, находившийся без сознания, не мог ее закурить.
— Но он мог прийти в себя после удара, закурить и снова впасть в беспамятство или просто уснуть. Он же не успел протрезветь.
— Вот с этим и предстоит разобраться.
Глава четвертая
ТЕЛЕФОН ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ
Прежде чем поехать опять в Даньшино, Евсеев еще раз полистал записи Васильева. Не исключена возможность, что какие-то из фамилий знакомы соседям, а кто-то из тех, кто в записях фигурирует, был участником трагически закончившейся попойки.
Люди, имеющие привычку делать долги, обычно ведут записи. Степан Степанович либо долгов не делал, либо их не записывал. Адреса и телефоны — по большей части клиентура. Это можно заключить по соответствующим пометкам. Но один телефон все же заинтересовал капитана. Из-за краткости данных абонента. Всего лишь одно слово: «Верунька». Амурное увлечение тут предположить трудно. Но кого можно назвать столь легковесно, по-свойски? Дочь? Родственницу?
Рука сама потянулась к аппарату. На том конце почти сразу сняли трубку и женский голос не очень приветливо сообщил:
— Магазин.
— Можно Веру?
— Как фамилия? У нас их две.
Евсеев положил трубку. Фамилию он, вероятно, будет знать завтра, когда вернется из Свердловска младший лейтенант Королев. Именно там проживала жена, точнее, вдова Васильева. Ее местонахождение установили через паспортный стол: Степанида Ильинична, уезжая к дочери, выписалась по всем правилам, а следовательно, указала и место, куда уезжала. Если Верунька родственница, она Васильевой известна. А Королев, надо думать, догадается переписать всех, кто имеет хоть малейшее отношение к покойному.