Дважды укушенный
Шрифт:
У него были свои причины, и я бы уважала их, если бы не считала, что они не имеют значения. Это не значило, что я согласна с ним, или думаю, что его причины, его оправдания были хороши.
Я хмурилась, глядя на тротуар, ноги передвигались сами по себе, даже при том, что я едва обращала внимание на движение.
Мы собирались работать вместе, что многое объясняло. Мне пришлось адаптироваться. Я адаптировалась к тому, что я вампир, и теперь я должна адаптироваться к Этану.
Я подняла глаза, чтобы посмотреть на подъехавший лимузин. Он был длинным.
Адам Киин смотрел на меня с заднего сиденья с выражением скуки на лице.
— Адам?
— Гейб хочет встретиться с тобой в баре.
Я сконфуженно моргнула.
— Гейб? Он хочет встретиться со мной?
Адам сочувственно закатил глаза.
— Ты знаешь, какой он. Дайте мне то, что я хочу и когда хочу. Что обычно означает — немедленно.
Вероятно, он мало чем отличается от Мастера Вампиров?
— Почему я? Почему не Этан?
Адам слегка фыркнул, затем посмотрел на телефон в своей руке.
— Это вопрос не ко мне. — пробормотал он, затем повернул ко мне экран телефона.
ПРИВЕДИ КОТЕНКА — прочитала я текстовое сообщение от Габриэля.
Хорошо, просьба была законной. Но это не означало, что оказаться в лимузине с Адамом, правильный шаг.
Я колебалась, оглядываясь на ворота, свет от Дома разливался по тротуару.
Если я решу пойти, то, думаю Этан отчитает меня за уход из Дома и разговор с Габриэлем без его разрешения... и без его надзора.
С другой стороны, если я не пойду, вероятнее всего меня отчитают за то, что я не командный игрок и не отреагировала, когда Апекс попросил меня о встрече. И тогда мне все равно придется мчаться со всех ног в бар и не на заднем сиденье шикарного лимузина.
Кроме того, у меня был кинжал и пейджер. Этан сможет меня найти, если будет в этом нуждаться.
— Подвинься, — буркнула я, открывая дверь, забираясь внутрь и захлопывая за собой дверь. — Начни с Ширли Темпл, — сказала я ему, указывая на бар в лимузине, — А потом посмотрим, как далеко мы зайдем.
Лимузин остановился перед Красной Шапочкой. На улице не было байков, фанера по-прежнему загораживала окна. А на двери висела вывеска ЗАКРЫТО.
Водитель вышел из машины и открыл заднюю дверь, его лицо было холодным и ничего не выражало.
Я выпалила "Спасибо", а затем оглянулась, потому что Адам не сделал ни одного движения, чтобы выйти. Он оставался на месте, нажимая длинными пальцами на кнопки своего телефона.
Когда он понял, что я остановилась, он посмотрел на мня и усмехнулся.
— Это не меня он хочет видеть, — сказал он, сверкая ямочками в углах рта. — Мы с мистером Брауном покрутимся некоторое время около здания и это даст вам двоим пару минут, затем я присоединюсь к вам, когда вы закончите.
Он показал телефон для объяснения.
— Мне нужно закончить с этим.
— Твой ход, — сказала я, направляясь в двери.
— Эй, Котенок. — сказал он, прежде чем я закрыла за собой дверь. Я оглянулась назад. — Удачи там.
Стекло снова поднялось и лимузин выехал на улицу, затем свернул за первый поворот неподалеку от здания.
Я толкнула дверь вперед.
Глава 23
СПЛОШНАЯ ЛОЖЬ
Бар был пуст, а Берны нигде не было видно. В баре не было видно ни единой души, но воздух был насквозь пропитан магией. Он также пах свежей кровью и синяками, мое небо покалывало от возможности скорого обеда.
Но это не та кровь, которую можно пить, эта кровь была пролита.
Хэнк Уильямс [48] мягко напевал из музыкального автомата об одиночестве. Автомат вдруг запнулся, остановился и песня началась заново.
Я прошла к бару, где аромат крови был сильнее и кончиками пальцев прикоснулась к пятну на дереве. Я отдернула пальцы, мокрые от крови.
— О, это не хорошо, — пробормотала я, вытирая руку об штаны, попутно сканируя комнату на наличие признаков борьбы.
48
Хэнк Уильямс (англ. Hank Williams; полное имя Хайрам «Хэнк» Кинг Уильямс; (17 сентября 1923 — 1 января 1953) — американский автор-исполнитель, «отец современной музыки кантри»
Тихий стон вдруг раздался из задней комнаты. Это был звук боли, может быть, с некоторым отчаянием в придачу.
Волосы на моем затылке встали дыбом.
Кровь на баре и стоны в задней комнате — что-то было очень, очень неправильно.
Я оглянулась на дверь, жалея, что не попросила Адама остаться и проводить меня в бар. Что, черт возьми, произошло за то время, пока он был в пути, чтобы забрать меня? И так много для теории Габриэля о том, что Coзыв положит конец драме оборотней.
Я бормотала проклятия, размышляя о вариантах.
Вариант первый: я остаюсь и жду возвращения Адама, Бог знает с чем за дверью.
Вариант второй: пойти и посмотреть. Это конечно, рискованно нападением и гневом Этана, но там был кто-то ранен. Я не могла стоять в стороне и ждать их, когда кто-то может умереть.
Я приподняла штаны, вытащила из сапога кинжал и отрегулировала его вес, пока он удобно не разместился в руке. Постояла рядом с баром несколько секунд, пока собирала все свое мужество, чтобы сделать шаг.
Почувствовав готовность, я вздохнула и пошла с лезвием в руке в сторону двери, обитой красной кожей. Дойдя, я положила руку на нее и толкнула.
В комнате было темно, свет разливался вокруг меня, пока я стояла, одной рукой удерживая дверь.
Запах крови здесь был сильнее, но было еще что-то... покалывание магии страха. Большое количество магии.
Когда мои глаза приспособились к темноте, появилось очертание прислоненного к стене человека, лицо в крови и синяках, одна нога согнута коленом вверх, другая вытянута. Его футболка была порвана, джинсы порваны на коленях.