Дважды в одну реку
Шрифт:
— Максим.
— Что Максим? — не поняла Даша.
— Руководит строительной компанией Максим. Это было условие, на котором Звенигородцева стояла до последнего.
— Максим — руководитель строительной компании. Бред какой-то! — не скрывала своего удивления Даша. — Да ему плохо делалось, стоило отцу заговорить о стройке. Он же не мечтал дальше тепленького места в банке, чтобы можно было только бумажки перекладывать и точка.
— Ты бы видела его теперь. Он со строек не вылезает, серьезно. В каком-то интервью местной газете заявил,
— Да ладно! — не поверила Даша. — Хотя, Лен, знаешь, но должен же он был когда-то измениться. Жалко только, что должны были произойти такие события.
— Да уж, — Лена хотя и не любила Звенигородцева, но о смерти его отца можно было только сожалеть. — Ну а насчет его личной жизни, Макс женился во второй раз, и у него родилась дочь полгода назад.
— Здорово, я рада за него, — проговорила Даша. — Думаю, из него, наконец, получился нормальный отец и муж.
— Ну это вряд ли, — протянула Лена, внимательно всматриваясь в Дашино лицо, та не выглядела расстроенной, неужели, наконец, излечилась от своей несчастной влюбленности в Максима.
А Даша не видела ничего перед собой — Макс опять женат, у него есть ребенок, он потерял отца и возглавил компанию, и все это без нее… а ведь когда-то они мечтали, что все будут делать вместе, или она одна мечтала об этом?..
Утро редко бывает добрым — это Максим уяснил давно, вот и сегодня начало нового дня не предвещало ничего хоть сколько-нибудь хорошего. Яркие солнечные лучи пробивались через неплотно задвинутые шторы, раздражая его бедную голову, все тело болело — он опять уснул на узком и коротком диване в своем кабинете. В воздухе висел тяжелый запах виски и сигарет, где-то в глубине большой квартиры работал телевизор и плакал ребенок. Все как всегда — субботнее утро семейного человека. Максим устало поплелся в ванную.
Он уже стоял под ледяными струями живительного душа, постепенно обретая человеческий облик, и вдруг вспомнил вчерашний разговор с Вовкой и слова о том, что Даша вернулась. Усталость, недовольство и, чего уж греха таить, похмелье, исчезли в один момент. Даша вернулась! — интересно, какая она теперь?
Максим брился и напевал что-то себе под нос, в безрадостном прежде дне вырисовывались все более и более приятные перспективы. Гораздо проще жить, зная, что Даша где-то рядом, ездит по тем же улицам, ходит в те же места.
— Максим, идем завтракать! — позвала его жена, он даже не называл ее уже по имени — только безлично «жена».
— Иду, — проворчал он.
Жена, Ира, сегодня была что-то уж слишком тихой, но раздражала его, несмотря ни на что: ну неужели сложно взглянуть, наконец, на себя в зеркало и понять, что просто неприлично напяливать на свои растолстевшие формы старые вещи — он разве мало дает ей денег? И что за вульгарщина пить кофе со сгущенкой? — Даша всегда пила только двойное эспрессо или капучино без сахара. И неужели трудно выключать свет в коридоре? — она же знает, как его это бесит.
Она взяла пульт от телевизора и включила MTV- как можно смотреть и слушать такую глупость?
Максим поднял глаза на Ирину, которая, уютно расположившись на диванчике у окна, с ленивой улыбкой пила утренний кофе, и понял одну вещь — он должен с ней развестись!
Даша блаженно потянулась на своей широкой кровати, шелковые простыни были, конечно, капризом, но они так нежно хранили тепло ее тела. Вчера был отличный день — ее первый рабочий день на новом месте, в новой должности. В 30 она стала заместителем управляющего регионального филиала крупного иностранного банка и имела намерения в течение ближайшего полугода занять пост управляющего.
Она встала и, накинув халат, направилась на кухню. Как же здорово оказаться, наконец, в собственной квартире. Прошедшие 6 лет Даша жила не в худших местах, но все они не были домом, а съемным жильем, более или менее удовлетворявшим ее запросы. В Ростов Даша прилетела только в четверг, но мама все приготовила к ее приезду — в холодильнике были продукты, а в кофемашине — свежие зерна, а что еще нужно субботним утром?
Даша сделала себе чашку двойного капучино и присела около окна — город просыпался, на смену вчерашнему дождю выглянуло холодное яркое солнце.
Итак, Максим — директор строительной компании и отец семейства — какой-то оксюморон, почти как живой труп! — усмехнулась Даша.
Неужели с момента их знакомства прошло уже 13 лет? Какая-то страшная цифра, 13 лет — целую жизнь назад, они были такими юными, Макс был ветреным, она — целеустремленной, она любила, а он — тогда ей казалось, что он тоже был, хотя бы влюблен.
Даша прислонилась лбом к холодному стеклу и, как наяву, увидела тот зимний день, когда она призналась подружке Лене, что ей нравится Звенигородцев.
Глава 2
1999 год
Парковка перед зданием государственного университета была, пожалуй, самым модным местом в городе: здесь можно было увидеть самые новые машины, роскошные меха и последние коллекции из Парижа и Милана. Их гордые обладатели с одинаковым рвением демонстрировали друг другу новых подружек, ровный загар, полученный на горнолыжных трасах, и сапожки за тысячу евро. Иногда они даже заходили в сам университет, и сейчас был как раз такой момент — разгар зимней сессии.
Дверь распахнулась и две смеющиеся фигурки выбежали под медленно кружащийся снег.
— Мы все сдали, а я даже не рада, — бросила одна подружка другой.
— Да ладно! — не поверила ей вторая.
— Только представь, полтора месяца свободы! Мне даже не верится! Как же хорошо, теперь я точно могу сказать, что новый год начался, пока шла сессия, у меня не было такого чувства, — и она снова счастливо засмеялась, но вдруг замолчала и напряженно уставилась вдаль.
— Дашка, ты что замерла?!