Дважды в жизни
Шрифт:
Когда бабушка громко, с американским акцентом произнесла:
— Столик на двоих, пожалуйста. У окна. — Старший из двух мужчин резко встал, и стол со скрежетом подвинулся к его товарищу.
— Тоже из-за океана? – крикнул он. Мужчина примерно бабушкиного возраста был высоким и широкоплечим, с темной кожей, черными волосами с проседью и густыми усами. – Мы только сделали заказ. Прошу, присоединяйтесь.
Страх бабушки был заметен по напряженным плечам.
Она отогнала официанта, забрав из его рук меню, и повела нас к столику мужчин у окна.
—
Бабушка робко пожала руку в ответ.
— Я Джуд. Это моя внучка Тейт.
Лютер пожал мою руку, но я едва это заметила. Сэм встал рядом с ним, и от одного взгляда я ощутила, как по спине табуном пробежали мурашки, то же самое я испытывала от звона Биг Бена. Если Лютер и был высоким, то Сэм был секвойей, небоскребом шириной с дорогу.
Он чуть склонился, отвлекая меня от размаха его груди, и улыбнулся так, словно бы убеждал — ладонь во время рукопожатия он мне не сломает.
Сэм осторожно стиснул мою руку.
— Привет, Тейт.
Сэм был невероятным, но достаточно несовершенным, чтобы быть… идеальным. Его нос когда-то был сломан, судя по горбинке на переносице. На одной из бровей был шрам, еще один – на подбородке и крохотная вмятина ниже губы. Но было что-то в оттеняющей лицо щетине, в его стати, в том, как он держал себя. От его мягких каштановых волос, широко посаженных коричнево-зеленых глаз и полных губ, мое сердце билось где-то в районе горла. Я могла бы рассматривать его лицо остаток вечера, но даже к утру нашла бы что-то новое.
— Привет, Сэм.
Стул бабушки скрипнул по деревянному полу, и я оглянулась на Лютера, помогавшего ей сесть. Всего две недели назад я разорвала трехлетние отношения с Джессом – единственным, достойным внимания парнем в Герневилле. Я не думала о мальчиках совсем.
Так ведь?
Лондон не должен ассоциироваться с парнями. Это город музеев, истории и людей, выросших здесь же, а не крохотное захолустье у реки, окруженное секвойей. Лондон был именно тем, о чем бабушка думала в последнюю очередь. Чудесным приключением, перед возвращением домой и началом учебы в колледже Сономы.
Но, похоже, Сэм не понял, что в моей памяти он не останется, как воспоминание о Лондоне, потому что даже когда я на него не смотрела, всем телом ощущала на себе его взгляд. И Сэм все еще держал меня за руку. Мы одновременно опустили взгляды. Его ладонь ощущалась тяжело, как камень, на моей руке. Он медленно меня отпустил.
Мы сидели вместе за тесным столом – бабушка напротив, Сэм — справа. Бабушка пригладила скатерть, тщательно осматривая ее, и поджала губы. Она, несомненно, все еще злилась из-за вида в номере отеля и едва сдерживала желание рассказать об этом кому-то еще, услышать подтверждение, что она оказалась права.
Краем глаза я заметила, как длинные пальцы Сэма обхватили стакан с водой.
— Итак, — Лютер склонился и шумно вдохнул носом. – Как давно вы в городе?
— Только прилетели, — ответила я.
Он посмотрел на меня с улыбкой под пышными
— Откуда вы?
— Герневилль, — сообщила я и уточнила. — Час езды на север от Сан-Франциско.
Он хлопнул ладонью по столу с такой силой, что бабушка вздрогнула, а вода в стакане задрожала.
— Сан-Франциско! – улыбка Лютера стала шире, открывая неровные зубы. – У меня там живет друг. Знакомы с Дугом Гилбертом?
Бабушка замешкалась, нахмурилась, а потом ответила:
— Мы… нет. Не знакомы.
— Только если он не ездит на север за лучшими в Калифорнии пирогами со смородиной, то мы не пересекались, — гордо сказала я, но бабушка хмуро посмотрела на меня, словно я вскрыла скандальную информацию.
Глаза Сэма заблестели от веселья.
— Дед, я слышал, Сан-Франциско довольно большой город.
— Точно, точно. — Лютер рассмеялся под нос. – У нас маленькая ферма в Идене, штате Вермонт, чуть севернее Монпелье. Думаю, все за столом знают, где это.
— Мы поняли, — вежливо ответила бабушка и посмотрела в меню.
Я пыталась подобрать слова, чтобы мы казались, как они, дружелюбными.
— Какая у вас ферма?
— Молочная, — поделился Лютер, сияя улыбкой. – И, как и все, мы немного выращиваем кукурузу и яблоки. Мы тут празднуем день рождения Сэма, три дня назад ему исполнилось двадцать один. — Лютер потянулся над столом и сжал руку Сэма. – Как летит время.
Бабушка, наконец, подняла голову.
— Моя Тейт только школу окончила. — Я напряглась от того, как она подчеркнула мой возраст, глянув на Сэма. Он был вдвое больше меня, но всего лишь на три года старше моих восемнадцати. Если бы вы видели бабушкино лицо в тот момент, то решили бы, что Сэму за тридцать. – Осенью она уезжает в колледж.
Лютер влажно кашлянул в салфетку.
— А куда именно?
— В штат Сонома, — ответила я.
Он задумался над следующим вопросом, но бабушка нетерпеливо помахала официанту.
— Я буду рыбу с жареной картошкой, — заказала она, не дожидаясь, пока официант остановится у столика. – Но если вы положите их в разные тарелки, я буду только рада. И гарнир из овощей, но без помидоров. Морковь, только если не тертую.
Я поймала взгляд Сэма и заметила в его глазах сочувствие и смех. Я хотела объяснить, что у нее свое кафе, поэтому бабушка не любила есть в других заведениях. Она была придирчивой, хотела, чтобы еда была идеальной, и не доверяла остальным. Он слабо улыбнулся, и мы отвели взгляды.
Бабушка подняла руку, не дав официанту повернуться ко мне.
— И соус отдельно. А еще я буду бокал вина и охлажденную воду. Со льдом, — она понизила голос, чтобы объяснить мне – но не так тихо, чтобы все остальные не услышали. – В Европе странно относятся ко льду. Никогда этого не понимала.
Официант чуть скривился и повернулся ко мне.
— Мисс?
— Рыбу и картошку, — улыбнулась я и отдала ему меню.
Официант ушел, а напряженная тишина осталась, затем Лютер откинулся на спинку стула и расхохотался.