Дважды возрожденный
Шрифт:
– Зачем тебе это? Твою подружку мы трогать не будем, это я могу пообещать. Но почему ты так печешься об остальных?
– Вас это не касается!
– жестко отвечаю я.
– Мне нужно обещание, что в этом мире ни один маг не пострадает от колдуна. Если вы это условие не принимаете, - я сделал значительную паузу, давая возможность собеседнику догадаться, что будет в случае непринятия условия, - я начинаю большую охоту. Мои нынешние возможности вы уже видели. Надеюсь, что вы представляете себе последствия такой охоты.
– Как же, как же, представляю, - тяжело кивнул головой колдун.
– Почему
Его голос наполняет большую комнату и гаснет, поглощаясь роскошными коврами на стенах. Мне его в какой-то степени даже жаль.
– Жалость здесь абсолютно неуместна, - рассудительно замечает Мичман.
– Мы играем в разные игры и преследуем разные цели. Но вот то, что меня из-за него на копье насадили, я, пожалуй, не прощу. Самое неприятное это то, что ты не куришь трубку.
– Как только все наладится, обязательно закурю. Специально для тебя закурю, - мысленно обещаю Мичману.
– Лично к вам я ненависти не питаю, - опровергаю слова старика.
– Мне от вас требуется лишь обещание, и только.
Я убрал меч с плеча колдуна и присел на корточки так, что наши лица оказались почти на одном уровне.
Он опять покачнулся и, не удержав равновесия, начал заваливаться на бок. Я аккуратно придержал его и позволил лечь на пол. Глаза старика закатились, показывая испещренные кровяными жилками белки. Как только его рука оторвалась от раны, из нее тотчас же выплеснулась новая порция крови.
– Хорошо ты его зацепил, - одобрительно пробасил Мотор.
– Выпад был классический, как по учебнику.
Моя рука, приложенная к ране, практически сразу останавливает кровотечение.
Еще немного усилий.
Я чувствую, как сквозь меня протекает поток силы, окутывая участок разорванной плоти. Рана начинает покрываться пленкой, а спустя несколько минут отвалившаяся засохшая корка обнажает гладкую кожу с нежно-розовой полосой отметиной моего меча.
– Кто ты?
– спросил колдун, открыв глаза. Он с удивлением взглянул на гладенькую кожу сквозь разрез пиджака и благодарно кивнул.
– Ты и не маг, и не колдун, и не свободный охотник. В тебе есть всего по чуть-чуть.
– Сейчас вопросы задаю я.
Старичок взглянул на меня и покачал головой, почти беззвучно что-то пробормотав.
С моей помощью колдун поднялся на ноги и сел в глубокое кресло с витыми подлокотниками. Устроившись поудобнее, он блаженно улыбнулся, при этом став похожим на обычного уставшего от жизни пожилого человека.
– Хорошо. Я клянусь, что ни один маг на земле не пострадает от рук колдуна. Через несколько секунд об этой клятве будут знать абсолютно все колдуны.
Я удовлетворенно киваю головой и направляюсь к двери, перешагивая через осколки некогда ценных китайских ваз.
При штурме этого дома - резиденции Сешога - я немного переусердствовал. Часть дома основательно разрушена, в стенах зияют проломы, как выбитые зубы торчат изогнутые железобетонные балки, щетинясь обрывками арматуры. Дом не выдержал одновременное приложение моих сил и сил десятка наиболее сильных колдунов клана, включая Сешога.
Честно говоря, львиная доля разрушений была вызвана, мягко выражаясь, не совсем меткими выбросами энергии моих противников, а не моими действиями.
Это не значит, что они дилетанты. Нет. Совсем наоборот. Просто если мишень двигается слишком быстро и при этом практически неуязвима для стандартных заклинаний, бой становится не совсем честным. Ведь что такое заклинание? Не более чем способ управления энергией... А с энергией я дружу.
В результате в доме в живых остались лишь я и хозяин. Остальные погибли, пытаясь остановить меня.
Я взялся за ручку чудом уцелевшей двери, одновременно складывая меч. Стальное лезвие с шелестом нырнуло в рукоятку на покой.
– Я твой должник, - прокряхтел за спиной старческий голос.
– Ты мог убить меня, но не сделал этого.
Не оборачиваясь, я прощально машу рукояткой меча и захлопываю за собой дверь.
Во дворе дома, у полураскрытых ворот гаража валяется несколько трупов. У калитки еще пара.
С неприязнью оглядываю поле боя.
– Ты чем-то недоволен?
– интересуется Мичман, созерцая ту же картину моими глазами.
– Да. Этого можно было избежать. Их убивать было совершенно необязательно.
– Ну, Витек, ты даешь! Это на тебя совсем не похоже. Отправил на тот свет десяток матерых колдунов и недоволен, - удивляется Мотор.
– Это же враги!
В чем-то я даже завидую Мотору. Для него все просто: есть друзья, есть враги. Врагов нужно убивать, а с друзьями пить пиво и разъезжать по городу на ревущих мотоциклах, сверкая кожей и хромом своих доспехов.
Для меня в сложившейся ситуации понятия враг и друг смешались в равных долях. В зависимости от ситуации одна и та же сила или человек могут выступать в совершенно разных ипостасях.
– Что дальше?
– интересуется Мичман.
– Идеи есть?
– Скажем так, часть проблемы мы уже решили. Количество магов хотя бы перестанет уменьшаться. Теперь осталось придумать, как это количество увеличить.
В гараже оказался роскошный лимузин, а рядом с ним...
– Витек!
– заорал Мотор так, что у меня по черепной коробке эхо пошло. Никакого лимузина! И не думай! Только мотоцикл!
Его реакция меня ничуть не удивляет, ведь рядом с черной массой лимузина вольготно расположился сверкающий хромом Harley-Davidson во всей своей красе.
Душа Мотора при виде такой мощи и понимании невозможности лично сесть в кожаное седло и выжать газ до упора затянулась в узел. Его эмоции заполнили меня тоской по собственным ощущениям и желанием оседлать американскую мощь.
Я стараюсь явно не жалеть своих друзей, зная, что они ощутят эхо моих чувств. Мы хоть и живем в одной оболочке, но мыслительные процессы у нас абсолютно индивидуальные и скрыты от сожителей. Определенные области мыслей открываются их владельцем только по собственному желанию. Я, естественно, как хозяин, нахожусь в более привилегированном положении. Я и только я являюсь хозяином тела и при большом желании могу заглянуть в самые потаенные мысли друзей, даже не спрашивая их разрешения. Но поступить так - это значит обидеть их. А ближе этих людей, в прямом и переносном смысле, у меня никого нет. Сперва Цитадель, потом вот эта чертовщина... Это ближе чем родство. Именно по этой причине я решаю удовлетворить плещущее наружу желание Мотора.