Две башни
Шрифт:
Очень быстро исчезло ощущение времени и расстояния. Вдруг Сэм, шедший справа, ощутил со своей стороны отверстие в стене: оттуда потянуло менее спертым воздухом, но они уже прошли мимо.
— Здесь не один ход, — прошептал он. Дышать было трудно. Слова выговаривались с трудом. — Если и похоже на что — нибудь, то только на оркову берлогу, вот и все!
Потом ему справа, а Фродо слева попалось еще три — четыре таких отверстия, но главный туннель по — прежнему вел прямо, никуда не сворачивая, сбиться было нельзя. Однако сколько же еще идти, сколько же еще предстоит вынести, сколько они смогут вытерпеть?
Чем выше поднимался ход, тем труднее становилось дышать. И что — то еще мешало, настораживало;
Еще через несколько шагов Фродо, ощупывая стену слева, чуть не провалился в пустоту. Отверстие было большое, и оттуда исходило столь мерзкое зловоние и столь сильное ощущение притаившейся злобы, что голова у Фродо закружилась. Сэм в этот момент тоже пошатнулся и упал. Фродо нашел его и потянул за руку.
— Вставай, — сказал он хриплым шепотом. — Идем скорее! И запах, и опасность — все отсюда.
Собрав остаток сил, он заставил Сэма подняться. Спотыкаясь, они побрели дальше. Одна ступенька, две, три, наконец шесть. И вдруг им стало легче, словно чья — то враждебная сила отпустила их. Но тут же на пути возникло новое затруднение: туннель раздваивался. Как выбрать нужный коридор? Ни Фродо, ни Сэм не сомневались, что ошибка грозит гибелью.
— Куда же подевался Горлум? — недоумевал Сэм. — Почему он не подождал нас?
— Смеагорл! — попытался окликнуть Фродо. — Смеагорл!
Голос был хриплый, и зов утих, едва сорвавшись с губ. Ответа не было, ни отголоска, ни малейшей дрожи в воздухе.
— Кажется, он сбежал по — настоящему, этот лиходейщик, — пробормотал Сэм. — Может, он для того и завел нас сюда, чтобы бросить. Ну, Горлум, попадись ты мне, плохо тебе будет!
Медленно, на ощупь, они двинулись в левый коридор и очень скоро уперлись в стену.
— Здесь нет дороги, — прохрипел Фродо. — Надо возвращаться, пойдем другим коридором.
— И поскорее, — отозвался шепотом Сэм. — Здесь есть что — то похуже Горлума. Я чувствую чей — то взгляд.
Не успели они пройти и двадцати ярдов, как их пригвоздил к полу неожиданный и пугающий в этой душной тишине звук: какое — то захлебывающееся бульканье и ядовитое шипение надвигалось на них.
— Это ловушка! — выдохнул Сэм, нащупывая рукоять меча. Сразу вспомнилось, откуда у него этот меч. Такая же темень древнего кургана… и старый Том. «Был бы он здесь!» — промелькнула мысль. Тьма наваливалась со всех сторон, мрак отчаянья и гнева заливал сердце, но именно в этот момент перед его внутренним взором вспыхнул луч света. Он был нестерпимо ярким, как свет солнца для того, кто долго пробыл под землей. А потом пришло ощущение золотого, зеленого, серебряного, белого. Из этого света соткалось видение прекрасной Владычицы Лориена: она стояла в свежей высокой траве, протягивая вперед руку. Сэму даже показалось, что он слышит ее голос: «Для тебя, Хранитель, у меня приготовлен особый дар…»
Булькающее шипение приближалось. Оно сопровождалось непонятным скрипом, словно во мраке медленно двигалось что — то большое, суставчатое.
— Фродо, Фродо! — закричал Сэм, и голос у него опять стал живым и звонким. — Подарок! Подарок, чтобы светить во мраке, она так говорила! Скорее, звездную склянку!
— Звездную склянку? — растерянно повторил Фродо. — Ну конечно! Как я мог забыть? «Ему гореть там, где погаснут все другие огни!» — лихорадочно прошептал он.
Медленнее, чем ему хотелось бы, его рука поднялась к груди и достала
Пораженный Фродо смотрел на этот чудесный светоч. Он и не подозревал, какая сила скрыта в нем. После отплытия из Лориена он ни разу не доставал подарок Галадриэли, боясь обнаружить себя.
— Айа Эарендил Эленион Анкалима! — прозвучало в тишине, и Фродо сам удивился непонятным, но, несомненно, им произнесенным словам. Казалось, кто — то другой говорил через него, говорил ясным голосом, совершенно не ощущая зловония этой ямы.
Но здесь, в этом душном мраке, были и другие силы, могучие и древние. Эльфийский призыв не испугал то, что надвигалось из темноты. В глубинах времен ей уже приходилось слышать этот клич. Она и тогда не обратила на него внимания, не смутил он ее и сейчас. Отзвуки голоса Фродо еще раздавались под сводами, а он уже ощутил сгущающуюся вокруг себя злобу и почувствовал гибельный взгляд. Из тьмы позади медленно проступили два огромных фасетчатых глаза. Сияние звездного фиала преломлялось и отражалось в тысячах их граней, но они и сами наливались каким — то мертвенным светом. В них не было ни тени мысли, одно только тупое упрямство и кровожадное вожделение. Они видели добычу и были уверены, что она никуда не денется.
От ужаса волосы у Фродо и Сэма встали дыбом, они попятились. Глаза приближались. Рука Фродо, державшая фиал, дрогнула и опустилась. Не сговариваясь, они кинулись бежать. Фродо обернулся и, холодея, увидел, что глаза скачками приближаются. Запах смерти окутал его, словно облако.
— Стой, стой! — в отчаянии закричал он. — Бежать бесполезно.
Глаза приближались.
— Галадриэль! — вскричал он, собирая все свое мужество, и снова поднял фиал.
Глаза остановились, в них мелькнуло сомнение. А в сердце Фродо забилось пламя. Не задумываясь больше, он перехватил склянку в левую руку, а правой выхватил меч. Клинок, выкованный эльфами, засверкал серебряным блеском, а по его краям вспыхнули голубые искры. Тогда, держа звездную склянку над головой, изготовив к бою сверкающий меч, Фродо, маленький хоббит из Шира, твердо пошел навстречу страшным глазам.
Они замигали. Чем ближе надвигался на них свет, тем явственнее проступал страх. Наконец они не выдержали, потускнели и медленно отступили. Никогда еще столь губительный свет не ослеплял их. В этих подземельях от века не было ни солнечного, ни звездного света, но эта звезда сама спустилась теперь в недра. Она все приближалась, и глазам стало больно. Они погасли, потом повернули вспять, и что — то большое и темное уползло во тьму, за пределы света.
— Фродо, Фродо! — в восторге выкрикивал Сэм, следуя за другом с мечом наготове. — Звезды! Блеск! Эльфы сложили бы песню об этом, если бы видели! О, мне бы только дожить и рассказать им об этом! Стойте, стойте, Фродо, хватит! Не надо туда ходить! Дорога свободна, идем отсюда!
Они повернули обратно. Сначала шли, потом бежали, ибо туннель становился все круче, и с каждым шагом они поднимались все выше над зловонной берлогой, и силы возвращались к ним. Позади затаилась злоба, слепая, непобежденная, грозящая смертью. Однако навстречу уже веяло холодным свежим воздухом: они приближались к выходу. Задыхаясь, стремясь вырваться из каменного гнета, они бросились вперед и вдруг зашатались, отброшенные невидимой силой. Преграда оказалась мягкой, податливой, но совершенно непроходимой, хотя ветерок дул сквозь нее свободно. Они снова кинулись вперед, и снова безрезультатно.