Две дороги - один путь
Шрифт:
— В кого ты такой великан? — спрашивала Петька дядюшку, дыша ему в живот. — Дедушка же и папа не такие!
— А это, Лизонька, он в моего отца, — отвечал за Ивана дедушка. — Тот был настоящий богатырь из русских былин…
Петька слушала, раскрыв рот. Её прадед — личность легендарная. В какую-то войну его взяли в плен и угнали в Африку, и он девять лет добирался до дома. Добрался. У папы в столе хранились прадедовы дневники — пожелтевшие старинные тетради с ломкими страницами, исписанные ровным красивым почерком: прадед был учителем. Иногда вечерами, когда у дедушки было соответствующее настроение, он доставал эти
— 3 —
Но кроме этой домашней жизни с тихими вечерами и заботами, ссорами с Ириной, спорами с бабушкой, играми с Галкой была у Петьки и другая жизнь — звонкая, радостная, разноголосая, разноликая. Это была жизнь двора и его обитателей. Иван недаром называл Петьку ребенком улиц: гулять она была готова с утра до вечера и даже ночью.
Дом, где жила Петька, был двухэтажный, старый, с огромными окнами и высокими крылечками у всех трех подъездов. Балкон был общий, один на всех, широкий и просторный. Его перила были раскрашены в разные цвета еще маленьким Иваном и его приятелями.
К этому дому с северной стороны примыкал вплотную другой дом, почти такой же, только без балкона. В народе он носил название «директорского», потому что в нем раньше жили директора городского завода. А теперь в нем проживали Генка, Лёха и Ленка. Дом, в котором жили Петька и Сашка, по неизвестным причинам назывался «Крайним».
Напротив Крайнего дома высилась Гора, у его подножья стоял Камень, из-под которого бил родник; напротив Директорского — тянулась липовая аллея. Её заложили еще тогда, когда Петькин дедушка учился в школе. Сейчас она утратила очертания, заросла травой и кустарником и мало напоминала аллею. Ребята называли ее Лесом. В Лесу жили ручные филины и вредные летучие мыши. А ещё — гномы-волшебники и добродушные бамбуруки. Лес, конечно же, был заколдованный и таил в своей чаще множество приключений и опасностей. Но наши друзья не боялись — у них был волшебный Камень-великан. Каменная глыба неподвижно лежала у подножья Горы много веков и знала все, что творилось на этом свете. В Камне заключалась магическая сила. Если дотронешься до его отшлифованных ладонями боков, то никакое зло тебя не тронет, и можно свободно идти не только в Лес, а вообще куда угодно. Сила Камня распространялась и на пустырь, и на город, и на весь мир; от него начинались все дороги.
За Горой был пустырь, вытоптанный тысячами ребячьих и взрослых ног: из года в год здесь играли в футбол и догонялки.
Вот и все царство наших друзей. Они называли себя Вольными Бродягами из Заколдованного Леса. Камень был местом сбора. Вот и сейчас собрались здесь Сашка, Генка, Ленка, Петька, прибежал запыхавшийся Леха. Только Олежка опаздывал. Олежка жил в другой части города, пока он добежит!
Ребята ждали его у Камня. Солнце припекало.
— Хорошо-то как… — промурлыкала Ленка.
Владения Вольных Бродяг простирались перед ними во всей красе. Оживал под солнечным теплом Лес, зеленела молодая трава на Поляне, и от этого всё на ней выглядело праздничным: и старенький деревянный столик с высокими скамейками, и железная покосившаяся горка, и качели с широкой длинной
— Что-то долго Олежки нет, — забеспокоилась Петька.
— Может, он и не придет, — грустно сказала Ленка.
Да, Олежка мог и не прийти. Были на то причины.
— Я, когда звонил, — сказал Сашка, — спросил, сможет он или нет. Он сказал, что обязательно.
— Мало ли что могло случиться…
— Может, и ждать не стоит, — буркнул угрюмый Лешка.
— Нет, подождем, — сказал Генка. — Сейчас еще мой папа придет, у него к нам дело.
Все сразу оживились.
— А что за дело?
— Сейчас, сейчас, — хитро улыбался Генка, и по его лицу было видно, что дело приятное.
— Вон он! — крикнул Санька.
Через поляну к ребятам шел Генкин отец — Антон Владимирович Сумятин.
Он был маленький, кругленький, как колобок, и очень представительный. Какое у него может быть дело к шайке Вольных Бродяг из Заколдованного Леса?
— Будьте здоровы, хлопцы и дивчины, — странно поздоровался Сумятин.
— Здрасте… — ответил ему нестройный хор.
— Пойдемте-ка присядем, — предложил Сумятин.
Все расселись у стола. Антон Владимирович посмотрел на каждого строгим взглядом и сказал:
— Скажите-ка мне, други мои, долго ли вы будете вот так носиться в вольнице, без общего дома, без своего места?
«Все, — обреченно подумала Петька, — разгоняет».
— А нельзя, что ли? — хмуро глянул на него Лешка.
— Нельзя, друг мой Алексей, нельзя, — покачал головой Сумятин и повысил голос: — Вы посмотрите на себя!
Все посмотрели. Друг на друга.
— Учитесь в одном классе, живете в одном дворе, играете в одни игры… Вы, я смотрю, здороваетесь друг с другом как-то по-особенному, у вас шифры есть. Так?
— Так, — ответил за всех Сашка.
Никто не мог понять, к чему клонит Генкин отец. Только Генка радостно и хитро улыбался: он-то все знал!
А раз так, — продолжал Сумятин, — то вы — команда, община, отряд, семья, — как угодно назовите. А у семьи должен быть дом, а у отряда — штаб.
Все повскакали с мест. Потому что, что бы ни предложил сейчас Антон Владимирович, о своем штабе мечтали давно! Они даже соорудили в Лесу шалаш, но он не был защищен ни от холодов, ни от разорения.
— Я вот что вам предлагаю, — сказал Сумятин-старший и переглянулся с сыном. — Мы тут с Геннадием подумали. Есть у нас дома на потолке один очень интересный люк. Ведет он на чердак. Чердак чудесный. Правда, небольшой, он перегорожен со стороны второго подъезда. Но это не суть важно. Вас тоже немного. Кроме этого люка, на чердак ведет пожарная лестница… ну вполне безопасная. Если вы бы там навели порядок, я думаю…
Какая радость обрушилась на ребят! Штаб на чердаке, откуда никто не выгонит — это же настоящее чудо!
— Мы прямо сейчас пойдем туда, да? Прямо сейчас! — загорелась Петька.
— А Олежка? — напомнила Ленка. — Он, наверное, уже на подходе.
— Оставим записку, — решил Санька. — Генка, пиши!
Шифром, который он сам придумал, Генка написал Олежке послание мелом на Камне, и ребята отправились к Сумятиным.
— 4 —
Люк протяжно заскрипел. Все, задрав головы, смотрели вверх. Генка принес стремянку и первым скрылся в темноте и пыли чердака.