Две Экскурсии в психушку
Шрифт:
В организации Замка или Гнезда Кукушки всё разъединено: больные, их родственники, жизни, предметы; факты отделены от событий, которые они описывают. В нём вроде бы есть иерархия, но самый низший из чиновников Гнезда(старшая медсестра, медсестра со шприцем, уборщица, больной, хорошо заплативший лечащему врачу или заву) может обладать неограниченной властью. Исполнительность этих чиновников вроде бы безупречна, но они совершают бесчисленное количество врачебных и человеческих ошибок. Каждая из ошибок ничтожна, но нельзя преуменьшать важность и достоверность ни одной из исходящих из Замка бумаг, пусть
Гнездо даже невозможно найти — к нему не ведут дороги (вход в больницу невозможно заметить, и вывески нет, и ограда неприметная, хотя и со стальным кольем; оказываясь в нем, мы всё равно видим только части, детали, и не можем увидеть ничего общего в силу квантового нагромождения составных частей (веточек остова и внутреннего дерьма), готовых улететь в нелокальность.
Гнездо — это не место. Это миропорядок. И миропорядок совершенно не человеческий.
Чем ближе душа человека к Замку, Гнезду прсихиатрии, тем меньше он похож на человека, но на квант. Самым очевидным примером будет Кламм, практически лишенный речи и спящий сидя (как наши психиатрические овощи), помощники К. не только не говорят как люди, но и перемещаются вопреки всякой логике, просто оказываясь в разных точках нелокального пространства. Человеческие отношения при этом как будто бы остаются. Люди-кванты всё-таки взаимодействуют друг с другом, но в свете того, как работает остальной мир, эти отношения перестают что-либо значить. Из них тоже уходит смысл.
Можно было бы задаться вопросом, где тут причина, а где следствие — возможно, неразрешимость ситуации оборачивается таким образом именно из-за людей, бюрократии и институций, и если бы можно было исправить их, то исправилось бы и всё остальное. Это заманчивое и распространённое толкование, но оно совершенно бессмысленно. В мире Кафки нет причинно-следственных связей. Нет никакого смысла в том, что Замок признаёт за К. Больным) роль квантового землемера, который влияет на измерения — это отдельный факт, который в широкой картине происходящего совершенно ничто не значит — и ни один факт ничего не значит, потому что в квантовом пространстве ничто ничего не значит, если есть наблюдатель.
Притом, всё это не назло — было бы лучше, если бы это было назло — но мир просто такой. Он даже не движется, он стоит — скрывшись под толщей квантового снега, молча, безучастно к судьбе населяющих его созданий и созвездий, потому что скорее всего даже не знает об их существовании. Не удивительно, что Больному (К.)всё время кажется, что ему нужно каким-то образом угадать что Гнездо с ним делает — с Гнездом невозможно взаимодействовать, невозможно поговорить, потому что нельзя установить связь с тем, в чём нет ничего человеческого. Гнездо — это другое. Это не мы. Он никак не пересекается с нами, и никогда не пересечётся.
Так что не удивительно, что роман остался неоконченным — такое повествование не может дать разрешения, оно может только остановиться на полуслове""".
День пятый, а может и не пятый
Сухая голодовка
Все началось с того, что приняли тяжелого парня ДЦП(действительно тяжелый и высокий, с огромными надбровными дугами) и меня попросили переехать на 7 этаж, чтобы парень был поближе к медсестрам. Ну, переехал, в новой палате парень молодой, косящий от армии, вроде ничего, только с дешевым одеколоном в душе.
Ночью этот сосед по палате, косящий от армии надушенный юноша, всех врачей здесь купивший, трижды ударил меня ногой за храп и я, накачанный снотворными ушел из палаты и улегся в коридоре на стульях, что возмутило медсестер до глубин их душ.
Утром меня, смятенного, типа выброшенного из нормального человеческого общества, заставили переселиться уже в третью по счету палату. Потребовал у завотделения (сколько она берет за улыбки и возможность открывать дверь в ее кабинет пинком ноги, можно найти в Инете) объяснений и беспристрастного освидетельствования дезертира, а также объяснений почему меня, крепко спавшего выперли из палаты, а не этого дезертира, всю ночь буянившего? Зав ничего не ответила. Тогда я сказал, что ухожу в кулинарный отпуск, то есть в сухую голодовку, пока мне не объяснят, что в этом отделении происходит
Зав на это пожала плечами: - Голодай, сколько хочешь.
Помогите, люди! Они же меня угробят, и потому я вынужден протестовать посредством сухой голодовки! Я ж злой, я приемы знаю, мне нельзя драться, я ведь врагу сломать могу руку или даже ногу!
От голодовки я совсем заболел. Давление то 90\60, то190\100. Врачи заняты своими квантовыми делами. Они все в своих нелокальных пространствах
На соседней койке все время сидит огромная спина безмолвного молдаванина Виталия, он слушает приемник. Параллельная реальность. Отдельное пространство. Растекись я сейчас по потолку и закапай на пол, он ничего не заметит.
Заходит медсестра:
– Вы хоть будете свои таблетки пить ?
– Нет.
– Ну.хорошо.
– Классно так сказала, именно "ну.хорошо", а не "ну, хорошо"
Нет, это не станция скорой помощи, это типичный кафкианский Замок, в котором служащие знают, что ничего не имеет значения. Эти обычные врачи, которых мы считаем богами, до мозга костей знают, что 99% "больных" просто надо выбраться из клетки своей квартиры, замкнутого круга, слезть с дерева или снова залезть на чей-то пенис.
Потому я должен умереть, чтоб над этим Кукушкиным гнездом пролетит песец!(Кукушкино гнездо - по американски - сумасшедший дом). Когда? Посчитаем.
Последний раз попил-поел я
16-го ноября в 18-00
17-го ноября в 18-00 24 часа сухой голодовки
18-го ноября в 18-00 48 часов сухой голодовки
19-го ноября в 18-00 72 часа сухой голодовки