Две Элеоноры
Шрифт:
Спустившиеся с трибуны дамы даже не успели толком поздравить Джефри, как его окружила плотным кольцом толпа журналистов, замелькали блики фотовспышек, со всех сторон посыпались вопросы, на которые он еле успевал отвечать.
Мадлен потянула Нору в сторону и чуть заметно кивнула головой в направлении удаляющихся Элен и Ричарда. Женщина что-то возмущенно доказывала, а мужчина брел рядом с ней, устало опустив плечи. Проводив тяжелым взглядом племянника с женой, Мадлен обернулась к стоящей рядом девушке:
– Осторожней, дорогая. Змею дернули за хвост,
И она зашагала вслед за расстроенными родственниками.
А ближе к вечеру настал черед двум Элеонорам померяться силами и талантами. Помня заповедь Мадлен, Нора делала все возможное, чтобы не приближаться к Элен на разминке, но все же услышала, как та громко сказала двум своим приятельницам, восседающим на потрясающих лошадях:
– Вот видите ту девицу на гнедом? Держитесь от нее подальше. Осенью она работала конюхом у моего мужа и пыталась влезть к нему в постель, а когда номер не прошел, перерезала ему стремя.
Боковым зрением Нора увидела, с каким брезгливым изумлением воззрились на нее девицы, и почувствовала, как задрожали руки.
Приученный реагировать на малейшее движение пальцев, Колизей недоуменно фыркнул и затанцевал.
– Эй, – окликнул ее Джефри, – что происходит?
– Джеф, ты бы слышал, что Элен говорила про меня вон тем двум леди!
– А ты не поддавайся на провокации! Она пытается выбить тебя из седла. Ну-ка, соберись сейчас же! Если она пустила в ход такие приемы, значит, тебя боится. И это отлично! А на тех девиц вообще не смотри. Если ты сейчас выиграешь, эти курицы сами приползут к тебе на поклон. Так что задай им, девочка!
Она кивком поблагодарила его за поддержку и, вздохнув, постаралась выбросить из головы все лишнее. Не сразу, но ей это удалось, и Колизей мгновенно успокоился, снова превратившись в тонко настроенный инструмент, на котором она могла исполнять любые, даже самые сложные элементы.
Вот на старт пригласили Элен, и Нора инстинктивно начала прислушиваться к тому, что происходило на трибунах. Несколько минут тишины, а потом бурные аплодисменты.
Вместе с довольной Элен у прохода на манеж появилась Мадлен, следившая за выступлением родственницы.
– Красотка ехала блестяще, – успела сообщить она Норе до того, как ту пригласили на старт. – Но ты можешь лучше.
Сосредоточенно кивнув, Нора тронула Колизея. Все кругом: шум трибун, судейская коллегия, музыка, звучавшая в перерыве между выступлениями спортсменов, произвели на нее сильное впечатление.
Поклонившись судьям, она тронула коня, и тот поплыл по манежу, изящно вынося вперед свои точеные ноги. Все было прекрасно, но всадницу не отпускало ощущение беды, и интуиция не подвела девушку. В тот момент, когда они выполняли принимание, на трибуне что-то громко хлопнуло. Руки Норы инстинктивно дернулись, и конь сбился с темпа под разочарованный вздох трибун. Правда, заминка длилась какое-то мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы проиграть.
В разминочном манеже, спрыгнув с Колизея и ласково похлопав его по шее, она передала повод берейтору и спрятала лицо на груди Джефри.
– Господи, как я могла так оплошать? – всхлипнула она. – Меня сейчас Мадлен разорвет в клочья.
– Не говори глупостей, – раздалось знакомое контральто, – с чего я буду рвать тебя на части? Если бы не этот треклятый инцидент, ты бы ее объехала. Так что пошли, отметим победу Джефри и твое боевое крещение. Завтра основной день, так что расслабляться не стоит, но по бокалу шампанского выпить не повредит.
Нора отрицательно затрясла головой.
– Пойдем-пойдем, а то все решат, что ты не человек, а пробравшаяся сюда невесть откуда банши, – пошутила Мадлен и, взяв девушку за руку, потащила переодеваться.
Безутешной Норе ничего не оставалось, как последовать за ней, тем более что Джефри, вместо того, чтобы погладить невесту по головке, бесцеремонно развернул ее за плечи и ощутимо шлепнул по обтянутой белыми лосинами попке.
– Давай, топай! – напутствовал он захандрившую подругу. – В моем роду не было плакс. Я хочу, чтобы мои дети были бойцами, а не слюнтяями.
Услышав про детей, Нора прикусила язык и, уже не сопротивляясь, составила компанию двум заговорщикам, которые были чертовски довольны прошедшим днем.
Вечером они заняли самый удобный столик в гостиничном баре и распили бутылку шампанского «Дом Периньон», закусывая напиток русской икрой, намазанной на тарталетки.
Джефри все поздравляли с победой, и Мадлен просто сияла от счастья, будто сама выиграла конкур. Впрочем, она тоже добилась своего, насолив племяннику.
– Он еще не знает, какую свинью я ему собираюсь подложить! – произнесла она, подмигнув какому-то деревенскому сквайру, сидевшему за соседним столиком.
Но Мадлен не стала бы леди Шелти, графиней Андриевской, если бы не обладала железной волей. Ровно в десять часов она погнала Нору с Джефри спать, причем, как уже было сказано выше, в разных номерах.
Мадлен проследила, чтобы за ее подопечными закрылись двери комнат, и сама, зайдя к себе, устало опустилась на постель. Это на людях она была железной леди, а наедине с собой превращалась в уставшую немолодую женщину. Накапав в рюмочку успокоительных капель, она одним махом ее опустошила, тихо обругала горечь лекарства и, раздевшись, легла в постель, предварительно погасив свет.
Перед глазами Мадлен все еще мелькали картинки сегодняшнего дня. Она вспомнила выражение лица племянника, злую гримасу Элен и затем воскресила в памяти тот день, когда Ричард, глядя куда-то в угол гостиной, сообщил ей, что его невеста считает, что Мадлен – женщина не их круга, и не хочет видеть ее на их свадьбе… Если все произойдет так, как она предполагает, то она будет отомщена за все. За все…