Две королевы
Шрифт:
После трудного плавания, продолжавшегося восемнадцать дней, почти в два раза дольше, чем предполагалось, корабли достигли маленькой бухты недалеко от оживленного порта Роскоф в Бретани. Оттуда Мария должна была проследовать в Сен-Жермен-ан-Ле, любимый замок Генриха II, построенный на скале над рекой Сеной на окраине Парижа.
Измученные шторами, все были рады перевести дух хотя бы на несколько дней, прежде чем продолжить путешествие. Мария действительно нуждалась в отдыхе. Морское путешествие было началом увлекательного приключения, но сейчас она скучала по своей прошлой жизни. Она не знала, увидит ли когда-нибудь мать. И хотя теперь ее величали «la petite Royne» (маленькая королева), но объяснялось это совсем не королевским статусом, а тем, что она должна была выйти замуж за дофина Франции.
3
Прибытие
Несмотря на вполне объяснимые опасения Марии, впервые ступившей на землю Франции, она совсем не страдала от одиночества. Ее окружали знакомые лица. Мать сама выбрала для нее свиту, чтобы уравновесить представителей Генриха II – сеньора де Брезё и его сопровождающих примерно таким же количеством шотландцев. Это были лорды Эрскин и Ливингстон, которых парламент назначил официальными телохранителями Марии, пока она путешествует по стране. Маленькую королеву также сопровождала леди Флеминг, незаконнорожденная дочь Якова IV и одна из ближайших подруг ее матери. Ее назначили воспитательницей Марии, ответственной за женскую часть прислуги. Рядом с девочкой все время была ее няня Дженет Синклер. Кроме того, в составе свиты был лорд Джеймс Стюарт, один из незаконнорожденных сыновей Якова V и единокровный брат Марии. Ему исполнилось восемнадцать, и он направлялся в Париж, чтобы начать обучение в университете. По всей видимости, это была первая встреча Марии с братом, который впоследствии сыграет важную роль в ее жизни. А пока он курсировал между Парижем и Эдинбургом, официально готовясь к церковной карьере, а в действительности Джеймс просто ждал случая, чтобы проявить и лучшим образом зарекомендовать себя перед юной королевой.
Компаньонками и официальными товарищами по играм были ее четыре лучших подруги: Мария Флеминг, Мария Битон, Мария Сетон и Мария Ливингстон, которых называли «четыре Марии». Девочки были практически одного возраста с королевой и принадлежали к знатным шотландским семьям; впервые они появились в качестве компаньонок Марии, когда мать увезла ее в монастырь Инчмахом на острове. Мария Флеминг, дочь леди Флеминг, обладала преимуществом перед остальными благодаря своему родству с Марией, и маленькая королева обращалась с ней как с кузиной. Девочка славилась острым умом и жизнерадостностью. Мария Битон красотой уступала только Марии, с которой впоследствии разделит любовь к литературе и поэзии. Мария Сетон, которая останется рядом с Марией на всю жизнь, была искусным парикмахером и умела завить и заплести рыжие волосы Марии в соответствии с модой, и каждый день она делала Марии новую прическу. И наконец, Мария Ливингстон, дочь лорда Ливингстона, любила танцы и развлечения на свежем воздухе.
Их прозвище было шутливой игрой слов. «Тремя Мариями» во Франции назывались евангельские жены-мироносицы, это Дева Мария, Мария Магдалина и Мария, жена Иакова, которые стояли у креста Спасителя. Вне всякого сомнения, Мария была знакома с библейской историей – но, возможно, она считала ее скучной и предпочитала общество подруг, вследствие чего и появилось это шутливое прозвище. Оно отражало язвительное и не гнушавшееся святотатства чувство юмора, которым впоследствии славилась королева Шотландии. Не осталось незамеченным, что во время длинного и тяжелого плавания она насмехалась над своими компаньонками, которые, в отличие от нее, страдали от морской болезни.
Как только галеры причалили в Сен-Поль-де-Леоне, в Париж было отправлено донесение о скором прибытии Марии. Генрих II уже приказал тщательно проверить все города и деревни в окрестностях его дворца в Сен-Жермене и убедиться, что никто из каменщиков, привлеченных к масштабной реконструкции, не болен никакой инфекцией. Марию должны были встретить ее дедушка и бабушка, герцог де Гиз и Антуанетта де Бурбон, к которым отправили гонца. Другой гонец с известием о приезде Марии пустился в долгий путь через Альпы в Турин, где Генрих II инспектировал свои итальянские гарнизоны. Таким вниманием Мария была обязана своему положению будущей супруги дофина Франции.
После того как все отдохнули, багаж погрузили в повозки, и караван двинулся по суше в Нант, расположенный в устье Луары, где все перешли на речную баржу, чтобы проследовать в Орлеан. В пути многие заболели – по всей видимости, это была дизентерия. Состояние лордов Эскина и Ливингстона было очень тяжелым, они полностью выздоровели только через несколько месяцев. Хуже того, в Ансени, в 20 милях от Нанта по пути к Анже, от «желудочного флюса» умер «малыш Сетон», брат Марии Сетон. Марию и ее компаньонок болезнь не коснулась; возможно, они более тщательно, чем мужчины, следили за тем, что пьют. В те времена женщины из королевской семьи и аристократки в качестве меры предосторожности обычно возили с собой воду в бутылках, тогда как мужчины пили местное вино и пиво.
На примере маленького Сетона Мария впервые увидела смерть вблизи. После похорон все вернулись на баржу и продолжили путешествие по цветущей, поросшей густыми лесами долине Луары. Вскоре сеньор де Брезё, вассал Гизов, который официально сопровождал Марию, получил приказ срочно отправляться в Гиень на юге Франции, где крестьяне подняли бунт против соляного налога. Он оставил Марию на попечение бабушки, Антуанетты де Бурбон, которая присоединилась к отряду и теперь вела его домой.
Первые впечатления о Марии она изложила в письмах. «Заверяю Вас, – писала Антуанетта, – она самый красивый и здоровый ребенок, которого Вам когда-либо приходилось видеть». «У нее рыжие волосы и милое личико, и я полагаю, что когда она вырастет, то станет красивой девушкой с нежной и белой кожей». Антуанетта отмечала, что лицо у Марии хорошей формы, хотя подбородок, возможно, слегка длинноват. Что касается манер, то «она грациозна и уверена в себе. В целом мы можем быть ею довольны». Затем герцогиня с едва скрываемым высокомерием прибавляла, что свита Марии, за исключением леди Флеминг, не столь красива и «даже не столь чистоплотна, как следовало бы».
Предполагалось, что Мария присоединится к детям Генриха II в замке Карьер-сюр-Сен, что всего в нескольких милях от Сен-Жермена, куда их переселили на время реконструкции. Она прибыла в воскресенье, 14 октября, и была принята в соответствии с ее высоким положением. В детских королевских покоях уже было четверо детей: дофин Франциск, две его сестры, Елизавета и Клод, и младший брат Людовик, который вскоре умер от кори, не дожив до двух лет. Впоследствии у Генриха II родились еще четверо детей: Карл, Генрих, Маргарита и еще один мальчик, которого также назвали Франциском.
Мария должна была присоединиться к детям, и тут возник вопрос старшинства по правилам королевского протокола. Кому следует отдавать первенство? Условились, что первенство принадлежит дофину – как мужчине и наследнику французского трона. Но следует ли Марию, коронованного монарха, считать выше остальных, в особенности выше принцессы Елизаветы, или, как ее называли, Исабель, старшей дочери короля, которой было на тот момент три с половиной года?
Генрих II тщательно все обдумал. Решение помогла принять его фаворитка, грозная Диана де Пуатье, которая имела огромное влияние, намного большее, чем жена – Екатерина Медичи. Отношения в семье Генриха II были странными, но мирными. Екатерина Медичи – дочь Лоренцо Медичи, герцога Урбино, и племянница папы Климента VII. Генрих женился на ней в 1533 г. по настоянию отца, Франциска I, который нуждался в поддержке семьи Медичи в итальянских делах. И жениху, и невесте исполнилось только четырнадцать, и это был явный мезальянс. Секс Екатерину не привлекал – возможно, потому, что в первый раз ей пришлось исполнять супружеские обязанности в присутствии собственного свекра, который шутил, что она «проявила отвагу в поединке». Она поздно созрела и оставалась бездетной на протяжении почти семи лет. В конечном счете пошли разговоры, что необходим развод; в монархическую эпоху от бесплодной королевы избавлялись. И пока не родился ее первый ребенок – Франциск, – Екатерина оставалась полностью беззащитной перед фавориткой и угрозой расторжения брака.
В годы «бездетности» Екатерину поддерживала Диана де Пуатье, которая считала, что сохранять статус-кво выгоднее, чем иметь дело с новой, менее покладистой женой. Диана заставила Генриха больше времени проводить в постели Екатерины. В ответ Екатерина позволила Диане использовать свое влияние. К тому времени, как Мария прибыла в Сен-Жермен, Диана участвовала в воспитании детей королевской четы. К ней прислушивался Жан д’Юмьер, которого в 1546 г. назначили главным распорядителем и гувернером королевской детской. Ему помогала жена, Франсуаза де Контей, леди д’Юмьер; благодаря Диане она смогла сохранить свое положение и после смерти мужа в 1550 г., когда его место занял Клод д’Юрфе, бывший послом в Риме и вернувшийся ко двору.