Две луны
Шрифт:
— А где остальные? — неуверенно произнес кто-то.
— Не знаю. Должны скоро прийти.
— Надо сигнал дать, что все закончилось, и мы здесь.
— Сейчас. — отреагировал Пастух, положив большую железку на камень и принявшись равномерно стучать по ней обухом топора. Потом остановился, немного подумал и хлопнув себя по голове, достал рожок и начал в него дуть.
— Так лучше. — заметил Хунг, улыбнувшись.
Потихоньку снизу стали подходить остальные бойцы. Первым пришел Зяма. Не видя за собой погони, он отдышавшись от утомительного бега и прислушиваясь к тишине леса, которую нарушало лишь треньканье птах, вернулся обратно на место, где ранил своего ящера, подобрал брошенный
— Я схожу, гляну, куда они ушли. — сказал Хунг.
— А стоит? — равнодушно спросил Петр.
— Не знаю. — пожал кореец плечами. — Хоть узнаю, по следам крови, по какой стороне реки ходят. Бинокль дашь?
— Возьми тогда кого-нибудь с собой. Одному не надо таскаться.
Я с Хунгом схожу. — предложил Пастух. Вы пока железо наше с оружием подберите, где побросали.
— Хорошо, согласился Петр. — У вас есть два часа, час туда, час обратно. Через два часа мы уходим, больше ждать не будем, и так вернемся впритык к темноте.
— Хорошо. — согласился кореец. — пойдем мы.
Вернулись они вовремя, да не одни, а с японцем. Тот, оказывается, в начале атаки драконов поспешил наверх и почти сразу наткнулся на самого первого гада, раненого Зямой. По всем правилам он подкрался к истекающему кровью дракону, пытающемуся добраться до реки, дождавшись удобного момента, прыгнул на него с уступа и снес своим мачете голову. Все остальное время боя он снимал шкуру с убитого ящера и сняв ее большую часть, отмывался в реке. Теперь он гордо тащил все это в лагерь. На вопрос, зачем ему столько, он заявил, что был в «красных драконах» и навсегда останется в их рядах, продемонстрировав свою татуировку во всю спину. Но только у него единственного будет настоящая куртка из кожи дракона.
— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы детей не рожало. Впрочем, на этой планете детей не заведешь, так что нехай тешится. — высказался на это Муня.
Кореец же поведал, что прошел еще километра полтора- два по реке. Судя по следам крови, найденным на прибрежных камнях, ящеры сильно торопились уйти к себе. Учитывая раненого, это было логично. Никаких лежек для засад или наблюдательных постов Хунг не обнаружил.
С большим трудом доковыляв после всех своих приключений до лагеря, Петр неожиданно обнаружил там пропавшего лучника. Он прибежал испуганный уже давно и рассказал всем о нападении, в красках описав начало нападения, утверждая при этом, что мало, кто вернется. После того, как его сгоряча хорошенько попинали, за то, что сбежал, Петр объявил, что этот человек либо будет всегда сидеть в лагере, либо пусть собирает удочки и уматывает в поселок, такие неврастеники и паникеры в форте нафиг никому не уперлись.
— Петя, что завтра то делаем? — после ужина пристал Выживальщик.
— Лично я спать ложусь, чего и тебе советую. — буркнул в ответ тот.
— Не катит. Обчество желает знать, где подыхать придется.
— Не будет ничего. До Зова все в лагере. Забыл про него?
— А как же вертолет? — недоуменно спросил Ежик. — Оттуда еще много чего не вынесли.
— Подождет, никуда не денется. А если денется, то и хрен с ним.
— Там теперь засада может быть. — задумчиво сказал Хунг.
— Вот именно. Не факт, что отобьемся, как сегодня. Но главное — Зов. Единственное укрытие от него там — хозяйский домик. А он далеко наверху.
— Может, все-таки рискнуть и сходить забрать добычу? — предложил Игорь.
— Нет. — решительно ответил Петр. — Хочешь рискнуть, в пещеру пойдем. Профессор, у нас есть свободные мешки и шкуры?
— Зачем?
— Вниз спустить до завала. Мало ли, что может случиться. Туда уже больше четырех часов идти. Потом, если там копаться, полный день выходит, а обратно надо место для отдыха. Надо площадку делать для сна, я так думаю. С кондачка теперь пройти дальше не получится.
— Не хочу я там спать! — воскликнул Муня. — Там мерзко и холодно.
— Шкур мало. — предупредил Профессор. — А свободных мешков нету, все, что успели пошить, нужны и по прочим делам. Леска сшивать, тоже заканчивается, надо еще покупать.
— Короче, придумывайте, что хотите, но два мешка со шкурами и жратвой завтра тащим вниз. — решил Петр. — И идти надо уже вчетвером. Двое площадку будут делать, двое проход искать.
— Может, не все сразу? Если мешки там оставить, намокнет все и шкуры испортятся. Как под ними потом ночевать?
— Почему потом? Завтра и попробуем.
— Плохая затея. — поморщился Игорь. — Без горячего остынем быстро, замерзнем ночью, обратно будем возвращаться совсем никакие. А обратно нести все набухшее от влажности — полная труба.
— Ничего, разок потерпим. — заупорствовал Петр. — Заодно поймем, что еще требуется. Я пока и сам слабо представляю, как там ночевать, вот и попробуем. Обратно так или иначе налегке пойдем. Шкуры, конечно, жалко, но что поделать, самим бы целыми выбраться наверх.
— Не верю я, что дальше пройдем. Глухо там все на вид. Если знать, куда ковыряться, может и получится. А вслепую…
— Если не искать, вообще ничего не выйдет. — отрезал Петр. — Да, я понимаю, что это не сахар, но понимаю и другое. Кончилась халява. К вертолету возвращаться — на драконов можно нарваться, в пещеру дальше лезть тоже опасно. Игорек, я тебя не узнаю, ты на Земле выживанием занимался или крестиком вышивал? Да, теперь плюшки труднее заработать, но предложи мне другие варианты, пока ниже не переселились. Кроме, как сидеть на жопе в лагере и охотиться?
— Ну… Хотя ладно, прав ты. Сидеть и месить глину или мочой с сажей кожи натирать совсем неохота, по крайней мере мне. Пастух, пойдешь с нами?
— Зачем спрашиваешь, генацвале, знаешь же, я за любой кипиш. И чего ругаетесь, меня лично все устраивает. Немножко ищем и мерзнем, немножко сражаемся. Чего тут еще делать?
— Тогда и я с вами. — сказал Ежик. — Неохота в лагере сидеть.
— Вот и славненько. — обрадовался Муня тому, что его не пригласили прогуляться под землю. — А я вам за это время новую панихидку сочиню «за здравие раба божьего Петра со товарищами».